Комната бабочек

– Ма-а-ма! – В дверях появилась Сара с недовольно надутыми губами. – Я все пряталась, пряталась, а ты все не шла.

– Нет, я… искала тебя… – Эми отвела взгляд. – Извини, малышка. Нам уже все равно пора спускаться.

– До свидания, Сара. Пока, Эми. – Себастиан, довольно блеснув глазами, поднял руку в знак прощания. – Скоро увидимся.

Эми нашла Джейка под кроватью его бабушки, и все втроем они пошли вниз по лестнице. Что заставило ее спросить об этом Себастиана? Это было равносильно флирту и совсем не в ее правилах. Возможно, подействовало вино или, возможно… возможно, Себастиан на самом деле нравился ей, несмотря на то что она не смела себе в этом признаться.

Зайдя на кухню, они увидели, что Сэм и Поузи в полном молчании моют посуду.

– А где Ник и Тэмми? – спросила Эми.

– Укатили в Лондон, – резко ответила Поузи.

– Что же вы не позвали меня? Я хотела бы проститься с ним.

– Они просто встали и ушли, – пояснил Сэм. – Боюсь, Ника что-то расстроило.

– Сэм заявил Нику, что я собралась продать ему Адмирал-хаус. Естественно, это стало для Ника потрясением. Я предпочла бы сама сообщить ему об этом, но меня опередили, – пояснила Поузи.

– Сожалею, мам, что так получилось.

Эми подумала, что, судя по виду, Сэм абсолютно ни о чем не сожалеет.

– Ладно, ничего не поделаешь. Потом мне придется позвонить Нику и поговорить с ним. – Поузи через силу улыбнулась. – Итак, кто-нибудь хочет чашку чая с лучшим бабушкиным шоколадным тортом?

* * *

– У меня просто в голове не укладывается! Как мама могла даже подумать о продаже Сэму Адмирал-хауса! Это же чистое… безумие!

Тэмми тихо сидела на пассажирском сиденье, а Ник на предельной скорости гнал машину в Лондон, в гневе он так вцепился руками в руль, что у него побелели костяшки пальцев.

– Дорогой, я уверена, что мама собиралась рассказать тебе. Просто еще не успела.

– Мы с ней обедали на прошлой неделе, и она упомянула, что собирается вызвать оценщика, но ни словом не обмолвилась о продаже дома именно Сэму. Нет, держу пари, настоящая причина ее молчания в том, что она точно знала, как я отреагирую.

Слушая последние сорок минут его возмущенные излияния, Тэмми толком не поняла, чем больше расстроен Ник, продажей Адмирал-хауса… любимого дома его детства… или тем фактом, что мать собиралась продать его Сэму.

– Ник, это ужасно печально, но попробуй понять точку зрения твоей матери. Любому ясно, что ваш особняк слишком велик для нее. Разве она виновата в том, что у нее нет денег на его содержание и восстановление? И если компания Сэма сможет купить его, по крайней мере поместье останется в семье, как он и сказал.

– Тэмми, ты понятия не имеешь, что за типчик наш Сэм. Я вовсе не шутил, когда говорил, что он способен обмануть собственную мать ради достижения своей цели.

– И ты думаешь, он так и сделает?

– Понятия не имею, поскольку, как ты помнишь, мама предпочла ничего мне не сообщать. Она со всей очевидностью показала, что не нуждается в моей помощи или советах. Что ж, она сама заварила эту кашу, ей придется и расхлебывать!

Глава 16

На следующее утро Поузи приехала в Саутволд, чувствуя себя крайне подавленной. Она так много ждала от долгожданного сбора всей семьи, однако окончание воскресного обеда ошеломило ее. Целую ночь она пыталась придумать, как лучше разрешить возникшее недоразумение, и уже утром не раз снимала телефонную трубку, но, так и не решившись позвонить, возвращала ее на место. Ник по натуре был очень похож на нее; она понимала, что ему нужно успокоиться, прежде чем он будет готов выслушать хоть какие-то ее объяснения.

Открыв галерею, она приготовила себе чай и грустно следила за тем, как улицу за окном поливал холодный дождь. Больше всего ее расстраивало то, что назрела необходимость принятия решения о продаже Адмирал-хауса. Неопределенность успела сильно взбудоражить всех, не говоря уже о спровоцированной ею крупной ссоре. Надо было лишь заставить себя позвонить Сэму и сообщить, что ему дано преимущественное право покупки. Тогда она могла бы передать дело своему адвокату и начать подыскивать себе новый дом.

Спустя час входная дверь галереи открылась, и в зал, отряхивая дождевые капли с плаща, вошел Фредди.

– Доброе утро, дорогая моя Поузи. Ну и погодка сегодня, на редкость мерзостная, – сообщил он, подходя к ней.

– Привет, Фредди.

Даже она сама осознала, насколько вяло прозвучал ее привет.

– Слушай, я понимаю, ты, должно быть, сердишься из-за того, что я так поздно отказался от твоего приглашения.

– Право, Фредди, не стоит из-за этого беспокоиться.

– А я беспокоюсь, очень беспокоюсь. – Фредди начал нервно расхаживать по залу. – Боже мой, как же это все удручает!

– Что именно?

– Да именно… – Он глянул на нее отчаянным взглядом. – Нет, ничего, – промямлил он, тряхнув головой.

– Прости меня, Фредди, но, так или иначе, я не в настроении больше ничего драматизировать. Тем более что я совершенно не представляю, в чем смысл драмы. Поэтому если ты по-прежнему будешь темнить, то буду крайне благодарна, если ты уйдешь.