Комната Джованни

– Je suis ravi, mademoiselle[113], – сказал Жак. Ему было известно, что Гелла его недолюбливает, и это его забавляло. Чтобы подкрепить ее неприязнь и заодно показать, как он сейчас меня ненавидит, Жак демонстративно низко склонился над протянутой рукой, и его фигура в этот момент была вызывающе, до омерзения женоподобной. Я видел в нем надвигавшуюся на меня издалека неотвратимую опасность. Жак повернулся ко мне с игривым видом.

– Теперь, когда вы здесь, – промямлил он, – Дэвид предпочитает от нас прятаться.

– Вот как? – сказала Гелла и, придвинувшись ближе, взяла мою руку. – Это никуда не годится. Если б я знала, что мы прячемся, постаралась бы это исправить. – Она усмехнулась. – Но он никогда ничего не рассказывает.

– Не сомневаюсь, – глядя на нее, произнес Жак, – что у вас есть более интересные темы для разговоров. Понятно, почему он скрывается от старых друзей.

Мне не терпелось уйти до прихода Джованни.

– Мы еще не ужинали, – сказал я с вымученной улыбкой. – Может, увидимся позже? – Этой улыбкой я молил Жака о снисхождении.

Но тут зазвенел колокольчик у дверей, и Жак объявил: «А вот и Джованни!» Я спиной почувствовал, как Джованни неподвижно стоит сзади, не спуская с меня глаз; одновременно Гелла судорожно сжала мою руку и вся напряглась, утратив обычную выдержку.

Когда Джованни заговорил, в его голосе слышались ярость, с трудом сдерживаемые слезы и облегчение.

– Куда ты пропал? – воскликнул он. – Я думал, тебя нет в живых! Тебя могла сбить машина, а тело могли бросить в реку! Что ты делал все это время?

Странно, но я нашел в себе силы улыбнуться. Мое спокойствие удивило меня.

– Джованни, – сказал я, – позволь познакомить тебя с моей невестой. Мадемуазель Гелла – месье Джованни.

Джованни, конечно, видел ее во время своей сбивчивой речи и теперь с удивительным спокойствием вежливо пожал Гелле руку. Он пожирал ее своими черными глазищами, словно никогда прежде не видел женщину.

– Enchanté, mademoiselle[114], – сказал Джованни. Голос его прозвучал холодно и безжизненно. Он бросил на меня беглый взгляд, а потом снова уставился на Геллу. На какое-то время мы вчетвером застыли, изображая немую сцену.

– Ну раз все мы встретились, думаю, не грех будет выпить, – предложил Жак. – Пропустим по одной? – И, не дав Гелле возможности вежливо отказаться, взял ее руку. – Ведь не каждый день встречаются старые друзья. – Он подталкивал нас к выходу – Джованни и я оказались впереди. Когда Джованни открыл дверь, колокольчик вновь пронзительно зазвенел. Вечерний воздух обдал нас теплом. Мы двинулись от реки к бульвару.

– Когда я решаю съехать с квартиры, – сказал Джованни, – то сообщаю об этом консьержке, чтобы она знала, куда пересылать мою почту.

Я вспыхнул от стыда. От меня не укрылось, что Джованни был чисто выбрит, в белоснежной рубашке и галстуке, который наверняка принадлежал Жаку.

– Не пойму, на что тебе жаловаться, – сказал я. – Ты ведь знал, куда идти.

Джованни посмотрел на меня таким взглядом, что злость моя мигом испарилась и я чуть не разрыдался.

– А ты злой, – сказал он. – Tu n’est pas chic du tout[115]. – После этих слов Джованни замолчал, и дальше мы шли в полном молчании. Сзади до нас доносилось неразборчивое щебетание Жака. На углу мы остановились, дожидаясь, когда к нам присоединятся Гелла и Жак.

– Дорогой, – сказала подошедшая Гелла, – если хочешь, останься и выпей с друзьями. Я, к сожалению, не могу. Правда, не могу. Что-то неважно себя чувствую. – Она повернулась к Джованни. – Пожалуйста, извините меня, но я только что вернулась из Испании и пока толком не отдохнула. В другой раз – с удовольствием, но сегодня мне нужно выспаться. – Гелла улыбнулась и протянула ему руку, но тот как бы ее не заметил.

– Провожу Геллу в гостиницу и вернусь, – пообещал я. – Только скажите, где вас искать.

Джованни вдруг расхохотался.

– Далеко мы не уйдем. Найти нас будет не трудно.

– Очень жаль, что вы неважно себя чувствуете, – сказал Жак Гелле. – Тогда в другой раз? – Он склонился к ее протянутой руке и поцеловал. Потом выпрямился и обратился ко мне. – Заходите ко мне вдвоем как-нибудь вечером – отужинаем вместе. – И, состроив гримасу: – Зачем прятать от нас свою невесту?

– Да еще такую очаровательную, – сказал Джованни. – Мы тоже постараемся, – улыбнулся он Гелле, – не ударить в грязь лицом.

– Хорошо, – сказал я и взял Геллу под руку. – Увидимся позже.

– Если ты придешь, когда меня здесь уже не будет, – сказал Джованни мстительно и в то же время на грани слез, – ты знаешь, где меня искать. Я буду дома. Помнишь, где это? Рядом с зоопарком.

– Помню, – ответил я, пятясь назад, как будто выбирался из клетки с хищником. – Увидимся. À tout à l’heure[116].

– À la prochaine[117], – сказал Джованни.

Когда мы отходили, я чувствовал, что нам смотрят вслед. Гелла долго молчала – наверное, как и я, боялась начать разговор. Потом сказала:

– Не выношу этого типа. От него у меня мурашки по спине ползут. – И еще добавила: – Вот уж не ожидала, что ты так тесно общался с ним, пока меня не было.