Комната на Марсе

Вслед за пруно Бетти передала нам винный бокал из пластика с отвинчивающейся ножкой.

– Где она взяла бокал?

– Известно где, – сказала Сэмми. – В шахне или дупле.

Женщины проносят героин, табак и сотовые телефоны во влагалище или анусе. Бетти проносила пластиковые бокалы.

Мы с Сэмми передавали друг другу пруно, и она рассказывала мне, как Бетти устроила убийство своего мужа, чтобы получить его страховку. В тюрьме не говорят, кто за что сидит. Но Бетти была исключением. Смертницы – особая категория. Они словно знаменитости в Стэнвилле, и все о них судачат.

Она подговорила своего любовника убить ее мужа, но потом, пока она ждала денег, Бетти стала волноваться, что этот тип сдаст ее, так что она подговорила продажного копа, с которым познакомилась в баре в Сими-вэлли, убить ее любовника. Она уже собиралась разделаться со вторым убийцей – с продажным копом, убившим первого убийцу, – и тут ее сцапали. Она боялась, что он донесет на нее или будет угрожать ей и шантажировать. Они были в Лас-Вегасе, проматывая деньги за страховку мужа. И она спросила охранников в казино «Эль Кортез», готовы ли они убить за деньги этого копа.

– Милая, это был НЕ «Эль Кортез», – прокричала Бетти из вентиляции. – Это был «Дворец Цезаря». И честно, если ты решила рассказать мою историю, не понимая разницы между «Цезарем» и «Эль Кортезом», значит, ты просто очень многого не знаешь. «Эль Кортез» для водителей лимузинов и филиппинцев. Ничего против них не имею. Нужно было нанять одного из них, чтобы избавиться от Дока, пока была возможность. – Она имела в виду продажного копа, как пояснила Сэмми. – Он раз пять пытался прибрать мое добро. Надо думать, хоть в камере смертниц женщине дадут пожить спокойно. Побыть одной.

В числе свидетельств, приведших к аресту Бетти, была фотография, на которой она лежит голая под кучей денег. Ее сфотографировал Док, продажный коп, сразу после того, как она получила страховку за убитого мужа. Бетти любила деньги, сказала мне Сэмми, и спала в окружном СИЗО на подушке, набитой банкнотами. Она просила Сэмми охранять ее подушку, когда ее вызывали в суд. Сэмми сказала, что чувствовала себя королевой при мысли о том, что такая изысканная личность, как Бетти Ля-Франс, доверяла ей свою подушку, набитую деньгами.

Бетти и Дока арестовали в Лас-Вегасе. Сэмми знала эти истории, но всякая новая публика для Бетти заслуживала повторения. Она рассказала нам по вентиляции о СИЗО в Неваде, где ее держали до того, как экстрадировать обратно в Калифорнию. Она сказала, что девочки там – тамошние девочки – все работают. Каждая заключенная окружного СИЗО Лас-Вегаса должна пересчитывать игральные карты и складывать в колоды в определенном порядке для казино. Ее тоже заставляли заниматься этим, сказала она, и ее пальцы ужасно растрескались.

К тому времени мы уже захмелели от нашего пойла.

– А она вообще показывала тебе это фото, где она с деньгами? – Я захотела увидеть его.

Не показывала, но, по словам Сэмми, у Бетти имелась здесь целая папка с материалами про себя – все статьи, появлявшиеся в газетах, протокол судебного заседания и тому подобное. Сэмми сказала, что ее процесс наделал много шума, прогремел по всем новостям. Бетти нанимала одного убийцу за другим, тот коп оказался вовлечен в массу разных афер, был большой скандал в ДПЛА[25]. Сэмми прокричала Бетти просьбу увидеть фотографию. Все, чего мне хотелось в моем осоловелом состоянии, всколыхнувшем все мои надежды и желания, это увидеть фотографию женщины, заваленной деньгами, чей голос я слышала из вентиляции. На самом деле я была бы рада увидеть что угодно, кроме бетонных стен крошечной камеры.

Бетти отказалась переправить фото по параше. Она боялась, что оно испортится. Можно завернуть вещи в пластиковые пакеты достаточно плотно, так что вода не протечет. Мы переправляли по параше мороженое и сандвичи из столовой, завернув их в прокладки и целлофан для изоляции. Но Сэмми всерьез настроилась. Она спросила Маккинли, сержанта, работавшего в карцере той ночью, не передаст ли он ей книжку от Бетти. Все называли его большим папой.

– Я должна дочитать ее, большой папа, – сказала Сэмми. – Я прочитала все главы, кроме последней, когда была тут в прошлый раз.

Если бы он согласился, Бетти могла бы засунуть фото между страниц.

– Я не могу ничего передавать, Фернандес. Поймают тебя с чужой собственностью, накинут еще срок. Ты это знаешь. Я не хочу, чтобы мои девочки тут страдали. Просто следуй правилам, Фернандес, и тебя скоро вернут в общую камеру.

– Большой папа, – сказала Сэмми, – хотела бы я быть твоей дочерью. Вся моя жизнь могла бы пойти по-другому.

– Вот что, Фернандес, – сказал сержант Маккинли. – Я уверен, что твой отец сделал все, на что был способен.

Мы услышали, как он уходит в башмаках по коридору.

– Я никогда не знала моего отца! – прокричала ему Сэмми через окошко-кормушку. – И моя мать тоже! Она даже не уверена, кто это был!

Бетти услышала, как мы смеемся, и это решило дело. Она поняла, что перестала быть центром нашего внимания, и согласилась передать фото по параше.