Комната с видом на огни

— Значит, она не успокоилась. Вот стерва! — Амелин громко выругался.

— Погоди выводы делать. Поехали. У меня машина на ходу…

…На даче Юсуповых опергруппа из местного РОВД уже закончила работу. Тело увезли, следователь прокуратуры и сотрудники милиции уехали с места происшествия. Этот день был богат на события, в милицию поступил еще один срочный вызов. По участку бродила только мать Юсуповой, громко рыдая. Увидев Ехина, она тупо спросила:

— Вы кто? По какому делу?

— Майор Ехин Олег Максимович. Вы мне сегодня…

— А! Приехали! — накинулась на него Юсупова. — Чего уж теперь-то! Раньше надо было приезжать! На вскрытие увезли… Увезли мою Светочку!… — И Тамара Григорьевна вновь громко зарыдала. Ехин отозвал в сторонку Амелина:

— Шура, ты здесь оставайся, поговори с матерью, по соседям походи, а я наведаюсь в Солнечногорский РОВД, к коллегам.

— Хорошо, Максимыч, — деловито кивнул Амелин. — Сделаем.

…Узнав, какова цель визита приехавшего из столицы майора, коллеги из местного РОВД вздохнули с облегчением:

— Так, значит, это ваше дело?

— Общее, — буркнул Ехин. — Из какого оружия был произведен выстрел?

— Светлана Петровна Юсупова была убита из пистолета «Макаров». Прицельный выстрел с расстояния примерно пяти метров. А вообще выстрелов было два. Из разного оружия.

— То есть как это два?

— Она сама тоже стреляла. Из охотничьего ружья.

— В кого стреляла? — напряженно спросил Ехин.

— Быть может, в убийцу? Но пуля попала в дерево.

— Так… Что еще интересного можете сказать?

— Согласно показаниям свидетеля утром от дома Юсуповой отъезжала машина…

— Так, — повторил Ехин.

— «Мерседес» черного цвета. Отпечатков в доме нет. Чисто.

— Надо сделать сравнительную экспертизу. У нас уже есть два трупа. Тоже «Макаров». Если убили из одного и того же оружия, эти два дела надо объединять в одно. Хотя и так все ясно, — махнул рукой Ехин. Он все никак не мог простить себе, что ошибся в Австрийской. Она, несмотря ни на что, все-таки решила довести дело до конца. Словно своими руками тянула за конец веревки, на которой была завязана петля, накинутая на ее же собственную шею…

…В то время как Ехин знакомился с протоколом осмотра места происшествия, капитан Амелин отправился опрашивать соседей. Но маленький дачный поселок словно вымер. Что поделаешь: осень, сезон отпусков закончен, урожай в основном собран, погода испортилась, поэтому среди недели здесь делать нечего. Наконец Амелину повезло. Один из домов показался ему жилым. Этот маленький домишко был будто собран из кусочков. Создавалось впечатление, что сюда тащили все, что плохо лежало, да перепавшее от щедрот богатых соседей. Едва протиснувшись в узкую калитку, Амелин нос к носу столкнулся с шустрым мужичонкой в ватнике и кирзачах. От него явственно несло перегаром.

— Куда прешь?

— Я из милиции. Здесь женщину сегодня убили.

— Оно конечно, — мужичонка стал переминаться с ноги на ногу, потом нехотя посторонился. — Проходи, коли так.

Амелин присел на треснутый пластмассовый стул с изогнутыми ножками, судя по всему, подобранный хозяином на местной свалке, достал пачку сигарет. Мужичонка охотно потянулся к пачке. Закурили.

— Федин я. Егор Федин, значит, сторож местный.

— Здесь живешь? В поселке?

— Здесь, где ж еще? Наши-то буржуи недорезанные только на выходные да в отпуска приезжают, а я, значит, живу.

— Твой дом?

— Моя хибара. Фамильное поместье, — хитро прищурился мужичонка.

— Чего-о? — уставился на него Амелин.

— Я говорю, предки мои здесь жили, в деревеньке-то. Здесь раньше деревенька была. А потом колхоз развалился, да все отсюда разъехались. Участки раскупили. Дач вот понастроили. Дома-то деревенские снесли да построили себе хоромы. У-у-у! Буржуи! — Погрозил он кулаком в сторону соседей справа.

— Пьешь?

— Ни-ни. Ну маленько. Как все, значит, не без этого. А кто не пьет?

— Встаешь рано?

— Как когда, — уклончиво ответил сторож.

— Сегодня, например, когда встал?

— Так по поводу убитой дамочки меня, значит, сегодня уже допрашивали.

— А ты мне повтори. Ну еще по одной закурим?

— Закурить можно. Только я этого, того… много не видел.

— Выстрел-то слышал?

— Как не слыхать! Только мы к этому делу привычные. Здесь, дорогой ты мой товарищ, каждый выходной палят. У кого только этих ружей сейчас нет. Как выходной, значит, так опять же: бабах, бабах, бабах.

— Зачем же они стреляют?

— Так ведь куплена вещь, использоваться должна, значит. Они ж не виноваты, что к им никто не лезет! — важно объяснил сторож.

— Но сегодня-то будни, не выходной день.

— Вот и я подумал, что если бы именины али другой какой праздник, так палили бы к вечеру.

— И пошел проверить?

— Ну пока глаза продрал спросонья-то, пока, значит, умылся, пока оделся, не бежать же сломя голову…

— Пока опохмелился, — подсказал Амелин.

— Не без этого. Я на утро завсегда оставляю. На участок-то я, конечно, заходить не стал.

— Почему?

— Не вхож, — коротко ответил мужичонка. — Прислушался: вроде все тихо, больше не палят. Ну и решил не соваться не в свое дело. Буржуи-то они не шибко любят, когда им в рот заглядывают. Ну я, значит, и пошел к себе. А от дома черный «мерс» отъезжает.

— Точно «мерс»?