Комната с видом на огни

От безделья и скуки к ней вернулись прежние мысли о несчастной, загубленной жизни. Целыми днями Анна вспоминала, как предали ее друзья, сбежал муж, обманула лучшая подруга. Время не собиралось лечить старые раны: Анна могла утопиться в шампанском и обвешаться бриллиантами, как новогодняя елка огнями, но лечь в постель ей хотелось только с мерзавцем Ваней Панковым. Это ее бесило, она тосковала, особенно больно было думать, что эти люди о ней и не вспоминают, живут себе, наслаждаются жизнью, угрызений совести не испытывают. Ей вдруг захотелось доказать… Кому и что? Неважно, но обязательно доказать. И она решилась. В конце концов Ленский оказался прав: он всегда оказывался прав, этот умный, уже поживший и через многое прошедший человек. Анна привыкла видеть каждый день его лицо и уже не замечала изъяны его внешности, привыкла вечерами садиться рядом с ним в кресло перед камином, пить ледяное шампанское и слушать его иронические замечания. И она надеялась, что со временем так же привыкнет каждый вечер ложиться с ним в одну постель.

Это случилось ровно через неделю: Анна не стала выдерживать долгую паузу, потому что никогда не считала себя хорошей актрисой. Зачем же ждать целый месяц? Он о чем-то догадался и, хотя обычно пил мало, в этот вечер позволил себе немного расслабиться. Анне даже не пришлось затевать долгих объяснений перед тем, как отправиться вместе с ним в спальню. Он быстро закончил ужин, причем молча, не распространяясь, как обычно, на темы биржи, нового поворота в экономической политике и курса доллара. Поставил на столик пустой бокал и просто сказал:

— Ну что, Нюра, пойдем-ка мы спать? — А потом, как будто это случалось с ними бог знает уже сколько лет, обнял, идя по коридору, и открыл дверь своей спальни, пропуская вперед.

Анна отдала ему должное: по крайней мере, он ее хотя бы берег. Долго и нежно целовал, не требуя ответа, ласкал ее тело, незаметно разглядывая, а она отчего-то стеснялась своей худобы Ей было страшно до него дотронуться, казалось, что после этого все рухнет: Ленский в ней разочаруется. А она уже привыкла к такой жизни, привыкла к нему. Похоже, что он все понял, Анну долго мучить не стал, быстро вошел в нее, сделал несколько сильных, резких движений, потом глубоко выдохнул, молча отстранился и оставил в покое.

Анна полежала тихонько, подождала, пока он уйдет в ванную, натянула на себя одеяло, чтобы согреться, и затихла. Она всегда начинала мерзнуть, если, занимаясь сексом, не испытывала возбуждения. И сейчас мечтала только об одном: о горячей ванне. Когда Ленский вернулся, она осторожно спросила:

— Ничего, если я пойду искупаюсь?

— Только учти, когда ты вернешься, я уже усну. Спать ты, надеюсь, собираешься здесь?

— Да, — быстро пробормотала она и спрыгнула с постели.

Ванна согрела ее и успокоила. Все было не так уж плохо, она поняла, что и к этому скоро начнет привыкать. Он не делал ей больно, и это было главное. Но и насчет оргазма оказался прав: вместе с ним никогда она этого не испытает. Что ж, это не самое страшное. Зато у нее теперь будет много денег, очень много. Анна вылезла из ванной, надела халат и вернулась в спальню. Ленский уже спал или делал вид, что спит, по крайне мере для себя он этот день уже закончил. А она вольна была поступать, как хочет.

Когда Анна проснулась, Ленского уже не было. Она облегченно вздохнула, ей до смерти не хотелось обсуждать с ним подробности вчерашнего вечера: ну случилось и случилось. Зато когда Анна выходила из его спальни, тетенька впервые улыбнулась ей и сказала:

— Доброе утро. Завтракать будете на кухне, как обычно, или накрыть в зале?

— Как обычно, — улыбнулась в ответ Анна.

Она сразу почувствовала, как изменилось к ней отношение обитателей особняка. Видимо, и на этот счет Ленский перед уходом успел дать соответствующие инструкции.

За завтраком прежде суровая с Анной тетенька осталась в столовой и поинтересовалась распоряжениями хозяйки насчет обеда и ужина. После завтрака шофер предложил отвезти Анну в город, проведать родных и прогуляться по магазинам. Присутствующая при этом тетенька сразу же выдала Анне солидную сумму денег на покупки, из чего Анна сделала вывод, что тетенька что-то вроде экономки в доме Ленского. Охранник отдал ей честь и проводил почтительным взглядом. Проезжая по коттеджному поселку, она старалась не таращиться по сторонам, но на самом деле ее очень интересовали соседи.

Большую часть денег Анна отдала матери и сказала, что скоро, возможно, заберет их с Сашкой с собой и они будут жить за городом, в огромном доме. Мать выглядела очень довольной, Сашка, наоборот, хмурился и капризничал. Анна не дослушала родительских наставлений и сбежала гулять по Москве.

Проезжая по набережной, она невольно поймала себя на мысли, что все это ей чертовски приятно: машина с личным шофером, деньги, дорогие магазины, в которые теперь можно заходить, не стесняясь.

Ленского Анна увидела только за ужином. Он выглядел очень усталым, хмурился и вяло ковырялся в тарелке.

— Неприятности? — осторожно спросила Анна.