Комната смерти

Отгадать его намерения было трудно, хотя это умение являлось частью работы. Как поведет себя обвиняемый — сломается, станет тянуть время, сообщит хоть что-то полезное или будет ждать подходящего момента, чтобы вскочить со стула и придушить ее?

В карьере зампрокурора случалось все из вышеперечисленного.

— И вы понимаете, что можете в любой момент прервать этот разговор?

— Да.

И тем не менее он не стремился закончить разговор и не требовал адвоката. Лорел чувствовала, что какая-то частичка его души хочет все рассказать, хочет сознаться, но эту частичку продолжали окружать толстые стены.

Она отметила и кое-что еще. Да, Шейлс был обученным убийцей, в теории ничем не отличавшимся от Джимми Бонитолло, который всадил пулю в голову Фрэнку Карсону, поскольку Карсон вторгся на территорию, где Бонитолло торговал спиртным. Но на практике разница все же имелась. В отличие от Бонитолло, во взгляде Шейлса чувствовался налет грусти. Не оттого, что его поймали, как это всегда бывает, но потому, что он понимал: Роберт Морено умер по ошибке.

— Мне хотелось бы объяснить, почему я здесь, — спокойно сказала Лорел.

— Я думал… дело закрыто.

— Дело о смерти Роберта Морено прекращено. Мы ведем расследование смерти Эдуардо де ла Руа.

— Репортера?

— Совершенно верно.

Шейлс молча опустил голову.

— Шрив Мецгер приказал вам убить Роберта Морено на основании ордера на спецзадание, изданного Национальной разведывательно-оперативной службой.

— Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос.

«Я не задавала вопрос», — подумала она и продолжила:

— Поскольку вы намеревались убить Морено и действительно его убили, любые последовавшие в итоге смерти — даже если вы надеялись их избежать — являются убийством.

Он повернул голову, уставившись на трещину на стене, которая напомнила Лорел молнию.

И тут она поняла: «Господи, он похож на Дэвида!» Та же мысль возникла у нее, когда она увидела Тома, помощника Райма. Но взгляд Шейлса произвел на нее впечатление электрического удара — пилот походил на него куда больше как внешне, так и выражением лица.

«Училка…» — бросил он тогда в сердцах.

И все же…

Дэвид, единственный ее настоящий друг. За все время.

Лорел глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Вам известно, что Роберт Морено на самом деле не участвовал в заговоре с целью атаки на здание «Американ петролеум» в Майами? И что химические реактивы, которые он ввез на Багамы, предназначались для законных сельскохозяйственных и коммерческих целей, в помощь «Движению за полномочия местных»?

— На этот вопрос я тоже предпочитаю не отвечать.

— Мы отследили ваши телефонные звонки, определили ваше местонахождение. У нас есть информация от авиадиспетчерской службы о вашем дроне, фотографии станции наземного контроля на парковке НРОС…

— Я предпочитаю… — Голос его сорвался. — Предпочитаю не отвечать.

Он старался не встречаться с ней взглядом.

Как и Дэвид.

«Извини — я не хотел говорить, но ты меня заставила…»

Инстинкт подсказал ей пока отступить. Голос ее стал мягче.

— Мы рассчитываем с вами сотрудничать, мистер Шейлс. Могу я называть вас Барри?

— Да, пожалуй.

— А я Нэнс. Мне хотелось бы прийти к чему-то конкретному. Мы считаем, что вы тоже жертва. И вас не снабдили всей информацией о Роберте Морено, которую вы, вероятно, должны были получить вместе с ордером на спецзадание.

Глаза его блеснули.

Такие же голубые, как у Дэвида.

— Собственно, вполне возможно, — продолжала она, — что часть данных была преднамеренно сфальсифицирована, чтобы надежнее обосновать убийство Морено. Какие у вас мысли на этот счет?

— Данные разведки сложно анализировать. Слишком уж там все хитро.

Ага, никаких больше имен, званий и серийных номеров. Безусловно, Шейлс знает, что Мецгер сфабриковал данные, и это теперь его гложет.

— Не сомневаюсь. Но, вероятно, ими легко манипулировать. Так ведь?

— Возможно.

К лицу Шейлса прилила кровь. Лорел показалось, будто сосуды на его скулах и висках стали отчетливее.

Прекрасно.

Страх — хорошее орудие убеждения.

— Посмотрим, сумеем ли мы к чему-то прийти.

Плечи его, однако, слегка приподнялись, и она решила, что он готов сопротивляться.

Лорел часто играла с Дэвидом в шахматы. Это было одним из занятий по утрам в воскресенье после завтрака и… в общем, того, что часто происходило потом.

Ей нравились шахматы. Дэвид играл чуть лучше ее, и это лишь добавляло удовольствия.

«Пора», — подумала она.

— Барри, ставки слишком высоки. Смерть Морено и остальных на Багамах — это одно. Но бомба в кофейне, убийство Лидии Фостер…

— Что?!

— Бомба, убийство свидетельницы. — Она изобразила замешательство.

— Погодите… о чем вы?

Лорел помедлила, а затем, пристально глядя ему в лицо, ответила:

— Нашему делу пытался помешать некий человек… специалист, так ведь их называют? Он убил свидетельницу на Багамах и еще одну здесь, в Нью-Йорке. Он взорвал бомбу, чтобы уничтожить компьютер с доказательствами, едва не убив при этом посторонних людей, в том числе детектива Управления полиции Нью-Йорка. Вам все это известно?

— Нет…

«Слон бьет коня. Шах».

— Да, — прошептала она. — О да.

Шейлс отвел взгляд и сказал:

— Минимальные шаги…