Комната страха

Он свернул направо, прошел еще несколько аллей и стал внимательно присматриваться к надгробьям, которые попадались ему на пути. Он равнодушно читал незнакомые фамилии, одну за другой, пока вдруг не застыл на месте, будто застигнутый врасплох сильной болью. В груди запнулось, а потом еще быстрее застучало сердце. Ямщиков почему-то воровато оглянулся по сторонам, а потом осторожно приблизился к могильному камню, на котором было высечено имя «Изотова Светлана Игоревна». Темный гранит был покрыт мелкими водяными каплями.

Ямщиков положил на камень цветы и, сложив руки на животе, несколько минут стоял, глядя исподлобья на последнее пристанище женщины, которую по-своему любил и которой, уж конечно, не желал такого страшного конца.

– Так уж вышло, Светлана, – негромко сказал он, обращаясь к камню. – Я тебя предупреждал, но оказалось – слишком поздно. Тут никто не виноват. Так устроен мир. Может быть, я был слишком самонадеян, это правда… Но теперь все равно ничем не поможешь, да и в моем возрасте люди уже не меняются… Жаль только, что не смог проводить тебя. Вот, сегодня пришел… И, наверное, больше не приду, извини. Мы потеряли друг друга, и с этим нужно смириться.

Он постоял еще немного, повернулся и пошел прочь, не оглядываясь. На душе у него было холодно и одиноко. Дождь усилился, но Ямщиков этого даже не заметил.

В конце аллеи стоял человек. Это был мужчина в мятом плаще и в шляпе, надвинутой на самые брови. Воротник плаща у него, как и у Ямщикова, был поднят – мужчина прятал в него нос и исподлобья следил за приближающимся Ямщиковым. Как только тот оказался достаточно близко, мужчина окликнул его:

– Алексей Петрович!

Погруженный в свои мысли, Ямщиков отреагировал не сразу. Он по инерции сделал еще два шага, остановился и, нахмурившись, посмотрел на окликнувшего его человека.

– Я вас знаю? – недовольно спросил он.

– Вряд ли, – ответил мужчина, сунул руки в карманы и сделал шаг навстречу Ямщикову. – Знаю я вас. А вы можете называть меня Дэном. Или Даниилом. Даже Данилой, если вам так больше нравится, – он скупо улыбнулся. – Главное, чтобы вам было удобно. Так проще найти взаимопонимание.

– Что найти? Что за чертовщину вы несете? – начал заводиться Ямщиков. – Что вам нужно?

– Лично мне – ничего, – уверенно сказал Дэн. – Я на окладе. Плюс бонусы и оплаченное лечение. А вот Седому от вас кое-что нужно.

Ямщиков сузил глаза и с ненавистью уставился на ничем не примечательное, угреватое лицо незнакомца.

– Так вот оно что! – зловещим шепотом произнес он. – Седой! Я подозревал… Но все-таки не думал, что он решится…

– Как видите, решился, – перебил его Дэн. – Более того, я уполномочен передать вам, что Седой намерен идти до конца.

– Что значит – до конца?

– Оглянитесь, – посоветовал Дэн. – Это ответ на ваш вопрос.

– Я вам задал вопрос, отвечайте! – грубо сказал Ямщиков.

– Хорошо, я отвечу. Посетив эту страну шесть месяцев назад, господин Седой сделал вам предложение, которое вы отвергли. Господин Седой предупредил вас, что вы поступаете неразумно и такого рода поступки могут иметь массу неприятных последствий. Если вы до сих пор сомневались в этом, то события последних двух недель должны были вас переубедить.

– Вы, сволочи, устроили эту резню, чтобы заставить меня принять сделку? – со злобой сказал Ямщиков. – Ты, сморчок! Не строй передо мной супермена! Мне плевать, что у тебя там в кармане! Да я пальцами сломаю тебе шею, мозгляк! И оставлю здесь, под березкой. Будешь гнить под дождем…

– Умерьте пыл, Алексей Петрович! – терпеливо сказал Дэн. – Никто не сомневается в вашем мужестве и в вашей силе. Седой всегда отзывался о вас с огромным уважением. Именно поэтому он выбрал такой жесткий метод убеждения. Мы знаем, что на пустяки вы не купитесь. Поэтому так много крови. Но это необходимо, согласитесь! Вы же упрямы как баран. Вы потеряли двух троюродных братьев, любовницу, едва не потеряли дочь. А ведь дочь никуда не исчезла. Она скоро выздоровеет, будет ходить на работу, гулять по улицам… А ведь есть еще ваша жена, которую вы очень бережете, и ваша престарелая мама…

– Стоп! – хрипло сказал Ямщиков. – Закрой свой поганый рот и слушай. Если вы еще раз попытаетесь тронуть мою семью, я иду в милицию…

– И что? – спокойно проговорил Дэн. – И что вы им скажете? Если вы начнете говорить, Алексей Петрович, то придется сказать всё. Вы готовы к этому? Господин Седой уверен, что нет. Мы знаем, что милиция вас уже навещала, но вы же не стали раскрывать потайные уголки своей души… Мы тоже не будем ничего афишировать. Даже если вы заупрямитесь и пойдете ва-банк. Мы не будем фискальничать. Мы просто будем методически уничтожать все вокруг вас, пока вы не останетесь один, как столб на дороге. А потом покончим и с вами. Но это уж в крайнем случае – если разум не возьмет в вас верх.

– Тебе ли судить о разуме, подонок? – презрительно сказал Ямщиков.