Комната страха

– Но я же ничего обидного не сказал, – произнес из-под шляпы Дэн. – Я же как раз предполагаю, что вы – человек разумный. В конце концов, что вы теряете в случае своего согласия? Мне кажется, сейчас вы теряете больше. Конечно, я допускаю, что судьба троюродных братьев вас волнует мало, но сюда-то ведь вы пришли?.. А до сих пор была всего лишь преамбула. Как вы понимаете, дальше будет хуже.

– Не боитесь обломать зубы? – мрачно спросил Ямщиков.

– Не очень, Алексей Петрович, – ответил Дэн. – Все-таки профессионалы. Следов стараемся не оставлять. И вообще мы неплохо подготовились. Вот я сейчас, например, тоже готов к любым неожиданностям. Учитывая ваш горячий характер, я не решился идти на встречу с пустыми руками. В кармане у меня пистолет, заряженный специальными ампулами. Одно ваше неосторожное движение, и вы получите заряд сильнейшего снотворного. Проспите не менее восьми часов. А проснетесь – и все начнется сначала.

– Ну и мрази вы со своим Седым! – сказал Ямщиков.

– Ну, когда-то ведь он был и вашим, – возразил Дэн. – Вам не стоило бы об этом забывать.

– Да уж, этого я никогда не забуду! – процедил Ямщиков.

Они оба замолчали. Ямщиков словно о чем-то размышлял, глядя поверх деревьев на серое моросящее небо. Дэн внимательно смотрел на него, не вынимая рук из карманов.

– Где Седой? – неожиданно спросил Ямщиков. – Мне нужно поговорить с ним лично.

– Разумеется, вы встретитесь с ним лично, – сказал Дэн. – Но только эта встреча должна быть обоснованной. Она должна быть обеспечена информацией, понимаете? Что это будет – бумаги, чертежи, записывающее устройство – не важно, это на ваше усмотрение. Но прежде чем организовать встречу, мы проверим достоверность этой информации…

– Что ты можешь понимать в этом, недоносок? – скривил губы Ямщиков.

– Проверять буду не я, Алексей Петрович, – терпеливо сказал Дэн. – Для этого у нас есть специалисты. Не такие крупные, допустим, как вы, но все же… Подсунуть им пустышку не получится. И, кстати, совсем не обязательно грубить. Меня это не обижает. Я понимаю, что это от бессилия…

– Как же, от бессилия! – зло сказал Ямщиков. – Психолог хренов! В общем, слушай сюда, придурок, – ничего вы от меня не получите, пока я не встречусь с самим Седым, понятно? И ни хрена вам меня не запугать – даже если вы перебьете всех близких мне людей. Я из стали, понятно? Седой должен бы это понимать. Поглупел он, что ли, за кордоном?

– Людей из стали не бывает, Алексей Петрович, – мягко сказал Дэн. – Это всего лишь метафора. У каждого есть болевая точка. И всегда мы ее находим. Рано или поздно.

– Ладно, мне плевать на твои размышлизмы, сморчок! – оборвал его Ямщиков. – Я свое последнее слово сказал. Хочу встретиться с Седым. Телефон мой вы знаете. Вы все про меня знаете – найдете способ связаться. А теперь я пошел.

Он повернулся, преодолев искушение броситься на неказистого человечка в шляпе, которого – он был уверен – смог бы уничтожить голыми руками, и зашагал через кладбище. Он не видел, как Дэн некоторое время смотрел ему вслед, а затем пожал плечами и пошел в противоположную сторону.

Ямщиков уехал с кладбища взбудораженный до глубины души. Он, обычно шутя управлявший машиной, по дороге дважды едва не врезался в соседний транспорт, и это расстроило его еще больше. «Нервничаешь, брат, – сказал он себе мысленно. – Теряешь хватку. А сейчас все должно быть наоборот. Они только этого и ждут – что ты станешь мягким как кисель. Людей из стали не бывает! Что ты понимаешь, жалкая зверушка? Ты убиваешь из-за угла, со спины…»

Ямщиков закусил губу и едва подавил стон, который рвался у него из груди. До сих пор он еще сомневался, но теперь истина предстала перед ним в неприглядной и оглушающей наготе – его дочь, его красавица Елена, обожаемое, безобидное и доброе существо, должна стать жертвой ненасытного чудовища, у которого множество имен – Алчность, Честолюбие, Эгоизм, но сущность у которого одна – набивать бездонную утробу. Сережа Гладилин когда-то сказал, что люди, уничтожающие себе подобных – хоть в прямом, хоть в переносном смысле, – ищут в этом акте спасение для себя. Чужая смерть создает у них иллюзию всевластия и собственного бессмертия. Наверное, Сережа был прав, но у него самого нет даже этой иллюзии. Чудовище сожрало и его. А помог Ямщиков. Помог, исходя из собственных амбиций, из собственных страхов, из жестокого расчета. Чем же он лучше Седого? Он готов поставить на кон даже жизнь жены и дочери. Чем же он лучше?

А ничем. Все дело как раз в том, что жизнь – случайность, ненадежный шанс. Выжить почти невозможно. Только вечное противостояние, постоянное напряжение жил, нежелание уступать ни пяди… Ямщиков горько усмехнулся. Ну да, и тогда тебе начинает казаться, что ты почти бессмертен, почти равен богам…