Комната страха

– Ну что вы, дитя мое! – Жан явно воспрянул духом и скромно улыбнулся. – Не стоит обращать внимания на старика!

– Ах, Жан, я вас прямо сейчас расцелую, и мы все забудем! – Ева бросилась на шею не особенно отворачивавшегося повара.

Мари и портье облегченно вздохнули. Но вдруг раздался горестный вопль, ввергший всех присутствовавших в некое подобие религиозного транса. Кричал Жан:

– Но как же конкурс?!

– Все в порядке, старина, он ведь только завтра. – Расслабившийся было портье снова занервничал.

– Вот именно! А я поклялся святым Колумбаном, что больше не выпеку ни одного круассана!

– И что, это навсегда? – Ева непонимающе обратилась за разъяснениями к портье.

– Увы, мадемуазель, до Рождества, – но нас это уже не спасет. – Он стал обмахивать полотенцем уже себя.

– Тогда мы получим приз за что-нибудь другое. – Ева была исполнена намерения разрешить дилемму и вернуться к своим реестрам. – За овсяное печенье!

Все с новой надеждой обернулись к Жану, распластанному в кресле. Глаза его вспыхнули, усики взъерошились, и даже колпак, казалось, занял обычную стойку. Перемена была столь разительна, что Ева забеспокоилась, не скажутся ли такие перепады настроения на его здоровье. В кухню заглянул Макс.

– Ева, если вы уже позавтракали, то мы можем идти. – Сегодня они планировали вместе съездить в библиотеку университета.

На него едва ли обратили внимание. Все завороженно следили, как Жан, достав из кармашка для часов ключи, открыл буфет и вынул оттуда увесистый фолиант. Мари смахнула со стола несуществующие крошки, и книга со всеми предосторожностями была водружена торжественным как никогда Жаном на столешницу. На глазах у изумленной публики он, с видом первосвященника склонившись над книгой, прошелся пальцами по окладу и удовлетворенно вздохнул.

Но были среди вышеозначенной публики и зрители, которых этот фолиант заинтересовал особенно. Макс нахмурил брови и, внимательно всматриваясь в раритет, медленно двинулся к столу. Ева направилась туда же. Все остальные стояли немыми статистами в этой вдруг ставшей удивительно тихой и просторной кухне. Не замечая странного поведения гостей, Жан принялся переворачивать страницы, выискивая нужную ему информацию. С обеих сторон от него с неменьшим вниманием склонились над фолиантом Ева и Макс.

– Жан, – нежно проворковала Ева, – скажите, пожалуйста, что это у вас такое?

– Это, мадемуазель, великая книга! – не отвлекаясь, но все же с достаточным пафосом промолвил Жан. – Старинный сборник кулинарных рецептов.

– Интересно, откуда он у вас? – продолжала настаивать Ева.

– О, история обретения мною этого сокровища – подлинный роман, однако вы меня отвлекаете, мадемуазель. Мари, посторонние в кухне! – бросил Жан, даже не поворачивая головы, командным голосом.

Мари суетливо бросилась оттеснять посторонних к выходу, по опыту зная, что маэстро не терпит никакого вмешательства в священнодействие, которое в исполнении любого другого кулинара могло называться прозаическим «приготовлением еды». Ее же шеф был поэтом. Хуже того – гениальным поэтом.

Однако, к ее удивлению, ни Макс, ни Ева не последовали примеру безоговорочно ретировавшихся к дверям портье, официанта и Поля. Ничуть не смущаясь, они остались и, более того, пристально рассматривали книгу из-за плеч Жана.

– Макс, вы полагаете, это именно то, что мы ищем? – Ева обратилась к своему шефу, как будто, кроме них, здесь больше никого не было.

– Насколько я могу судить, да. Полной уверенности пока нет. Надо бы дать ее на экспертизу, но не буду же я ее отсылать в контору. Попробуем для начала разобраться сами.

– Угу, мудрое решение, – кратко похвалила Ева.

Но тут уже и Жан вслед за Мари обратил внимание на специалистов, плотоядно рассматривавших его сокровище. Заподозрив неладное, он резко захлопнул фолиант и, накрыв его своей рукой, испепеляюще уставился на гостей.

– Господам что-то надо? – сурово поинтересовался он.

– Оставьте нас на минуту, – коротко бросил Макс, углубленный в размышления. Всем, безусловно, стало понятно, кого он имел в виду.

Посчитав, что, возможно, благоразумнее будет последовать его рекомендации, Жан и Мари мелкими шагами попятились к выходу. Причем Жан семенил, прижав к груди свою книгу, и не спускал глаз с этих ненормальных.

– Книгу оставить, – все так же тихо и сосредоточенно скомандовал Макс.

– Но позвольте! – Жан от возмущения даже приподнялся на цыпочки.

– В самом деле, Макс! – Ева пришла на помощь несчастному– Конкурс, честь города…

– Ева, несите отрывок дневника! – не обращая внимания на лепет своей сотрудницы, приказал Макс.

– Да-да, он у меня. – Она, порывшись в папке, достала копию документа.

– Итак, Жан. Сейчас вы возьмете этот документ в обмен на книгу– Он взмахнул, как приманкой перед акулой, желтоватыми листками в защитной пленке и, поспешив прервать бурю возмущения, добавил: – На время.

– Но мне нужен рецепт из моей книги!

– Автор и книги, и этого фрагмента – один и тот же человек.