Комната воды

Одутловатый мужчина лет тридцати пяти в тесной полосатой рубашке подошел к Брайанту вплотную и энергично пожал ему руку. Артур терпеть не мог физических контактов такого рода, а потому машинально и незаметно вытер пальцы о пиджак.

– Марк Гаррет, – представился агент по недвижимости. – Я в доме номер семь – это в самом конце Балаклава-стрит. Самые большие дома именно там, на севере улицы, потому что форма участков продиктована линией переулка за ними. Понятия не имею, почему так вышло. Так делили недвижимость в середине девятнадцатого века.

– Не обращайте внимания на его профессиональную болтовню, он же риелтор, – пояснила Лорен. – Знаете, как Марк развлекается в выходные? Разглядывает карту картографического управления, высматривая участки земли для покупки. Он изучил район вдоль и поперек. – Произнесено это было с явным неодобрением.

– Когда вы покидаете нас, Бенджамин? – поинтересовался Гаррет, не стараясь быть вежливым: после продажи дома миссис Сингх в их отношениях четко обозначилась враждебность.

– Завтра, и ничуть о том не жалею, – ответил мистер Сингх. – С этим городом меня уже ничто не связывает.

– Пожалуйста, приберегите ваши рассуждения на тему «эта страна катится в тартарары» для другой аудитории, – сказал Гаррет, рассчитывая на одобрение своей подруги и не получая его. – Мы знаем, что вы думаете об окружающих.

– Здесь больше не безопасно, мистер Гаррет, и вам это известно. Вы продаете недвижимость в округе, но никогда не предупреждаете покупателей о том, как здесь опасно. – Он продолжал, несмотря на протесты агента. – За шесть недель в Кэмдене произошло шесть жестоких преступлений – не случайно главную улицу называют «улицей убийц».

– Вы начитались таблоидов, Бен, к тому же убивают в основном подростки – у них война за территорию.

– По-вашему, беспокоиться не о чем? Полицейские слишком заняты борьбой уличных банд, и потому у них нет времени бороться с хулиганами и взломщиками. При этом новые дома вырастают на каждом пустыре. Вы с вашими друзьями из муниципалитета подталкиваете людей к тому, чтобы селиться друг у друга на голове. И с каждым днем это становится все хуже. Почему бы вам не разбить парк или хотя бы не посадить деревья?

– Да на кой мне ваш парк? – возмутился Гаррет. – Слушайте, я ведь не отвечаю за весь район. Я всего лишь зарабатываю деньги, и, если бы я не расширял клиентуру, меня было бы трудно назвать хорошим бизнесменом, правда?

– Моя сестра боялась выходить из дому, – сказал Бенджамин. – Кто-то посылал ей…

– Послушайте, никто в глаза не видел этих так называемых расистских писем, которые она получала.

– Это потому, что я их сжег, как поступил бы на моем месте любой порядочный человек.

– Сожалею, что она умерла, но мы-то здесь ни при чем, верно?

Улики были уничтожены, а значит, в споре никто не мог победить. Отойдя в сторону, Брайант оказался рядом с незнакомцами. Светская беседа никогда не была его коньком, но, поскольку смерть Рут Сингх так и оставалась для него загадкой, он надеялся встретить на этой вечеринке людей, возможно знающих о ней больше, чем они рассказали следствию. Артур изучал гостей, по-птичьи острым взглядом высматривая любопытные детали, как вдруг лысеющий херувим похлопал его по плечу.

– Думаете, в смерти миссис Сингх есть что-то странное? – спросил он, сунув Брайанту унизанную кольцами руку так, что тот был вынужден ее пожать. – Я хочу сказать, с чего бы еще детективу понадобилось сюда приходить?

– Но мы же не всегда находимся при исполнении, мистер…

– Эйвери. Можете звать меня Джейком. Это Аарон, мой партнер.

«Он имеет в виду партнера по бизнесу или партнера?» – спросил себя Артур и, приняв во внимание легкую манерность в поведении Эйвери, выбрал последнее.

– Простите меня, но это в точности как с учителями, – продолжал Джейк. – Знаете, как странно бывало в детстве встретить в супермаркете учителя и вдруг осознать, что он тоже человек? Кстати, Аарон учитель – работает в начальной школе на соседней улице.

– Должно быть, это очень удобно, – обратился Брайант к Аарону. – Скажите, что вы думаете о нынешних детях?

– Меня все об этом спрашивают, – ответил Аарон, – как будто с детьми могли произойти внезапные метаморфозы, но по ученикам моей возрастной группы я этого не вижу. Они по-прежнему играют и сбиваются в компании, выбирают лидеров и боготворят любимых героев, задирают других или сами становятся жертвами травли. Мои ученики еще маленькие, так что я не испытываю тех трудностей, что возникают с ребятами повзрослее. В моем классе вы никогда не увидите детей старше десяти лет. Конечно, малыши слишком много смотрят телевизор. Они знают всех персонажей своих любимых передач, но не могут вспомнить имена людей, которых встретили на улице.

– Вероятно, они не понимают, в чем разница.