Комната волка

– Я не шучу, Нико, – возразила она. Она повторила это трижды и посмотрела на него так серьёзно, что Нико понял: она действительно не шутила. Клаудия просила о вежливости. Вежливость в обмен на новую жизнь. – И не только со мной, Нико. С твоим отцом, матерью, всеми остальными, даже этой дурой Диказио. – Клаудия улыбнулась, но серьёзно добавила: – Если не сдержишь обещание, можешь забыть о второй жизни со мной.

Нико стало страшно. Он никогда не задумывался о том, чтобы дать Клаудии что-то взамен. Кроме любви, разумеется, но это было очевидно. Только любви было недостаточно. Теперь ценой стала вежливость.

Они ещё долго молчали. Нико положил голову на ноги Клаудии и обнял ее. Потом она поцеловала его в лоб и спросила:

– Увидимся в школе?

– Да, – ответил Нико.

Клаудия улыбнулась и тихо выскользнула из комнаты. Как солнце, когда его закрывают облака.

69

Нико молча вошёл в класс, ни с кем не поздоровавшись, и сел на своё место. Диказио уже сидела за столом. Она заметила его, вскинула подбородок и снова уткнулась в журнал.

Нико даже не посмотрел в сторону Клаудии. Он не мог вынести этого. Как можно поднять глаза на человека, если не знаешь, сможешь ли сдержать данное ему обещание?

На перемене она подошла к нему.

– Нико.

Нико сидел за партой, хотя остальные уже ушли. Клаудия села рядом и взяла его за руки.

– Ну что?

– Всё хорошо.

– Уверен?

– Уверен, – улыбнулся Нико.

Он почувствовал нежные пальцы Клаудии на его руке.

Нико посмотрел в окно. Облака, крыши домов, антенны – всё утопало в синеве.

– Я не уверен, что справлюсь, – признался он.

– Что?

– Ты знаешь, о чём я.

Клаудия улыбнулась и прикрыла глаза.

– Легко, – ответила она. Она гладила Нико по спине и по плечам, в шутку пощипывая. – Легко, – повторила она.

Дали догнал их на улице.

– Привет, Нико, у тебя есть минутка? – сказал он, дотронувшись до плеча Нико. Он улыбнулся Клаудии.

– Конечно, что бы вы хотели?

– Я готовлюсь к выставке. Важное мероприятие, я ведь тебе говорил? В общем, хотел спросить: не мог бы ты мне помочь?

Нико выгнул бровь.

– Я?

– Если ты не слишком занят.

– Нет, нет, конечно, могу. Но почему я?

– Потому что я не знаю никого другого, кто умел бы рисовать так же хорошо, как ты.

Нико не ответил. Он вопросительно смотрел на Дали, словно ожидая, что тот скажет что-то ещё.

– Я всё расскажу, когда мы встретимся, – продолжил Дали. – Это не… В общем, ты придёшь? Поможешь мне?

– Да, конечно.

– Отлично. Огромное спасибо. Когда ты сможешь? Сегодня вечером? Приходи ко мне, и я тебе всё покажу.

– Хорошо, сегодня вечером.

– Или тебе надо заниматься? Не знаю, может, уроки…

Нико покачал головой.

– Да какие уроки? Ерунда…

Дали улыбнулся и подмигнул ему.

– Тогда созвонимся позже, – сказал он.

Когда Дали ушёл, Нико и Клаудия переглянулись.

– Он всегда был странным, – пожала плечами она.

70

Но Дали не был странным. Он был абсолютно чокнутым.

На уроках он не отличался от других учителей, разве что был немного эксцентричным. «Но ведь тот, кто преподаёт рисование, должен быть таким, – думал Нико. – Либо эксцентричным, либо посредственным».

– Я тебя жду, – сказал Дали. – Ты понял, куда идти? В зелёный дом.

– Да, я понял. Буду через пятнадцать минут.

Нико подошёл к небольшому дому и позвонил в дверь.

Никто не открыл.

Он нажал на звонок ещё раз. Снова тишина.

Нико проверил улицу, номер дома. Других зелёных домов поблизости не было.

Он достал телефон.

– Это Нико. Я на месте.

– Где?

– Перед вашим домом.

– Я в гараже. Обойди дом, я встречу тебя.

Нико свернул за угол. Он увидел, что из гаража вышел мужчина. На нём были большие защитные очки и перепачканный краской фартук.

– Привет, Нико. – Дали снял очки и улыбнулся. – Проходи. Осторожнее, не испачкайся.

Они вошли в гараж. Он был огромным, гораздо больше, чем казался снаружи. Повсюду лежали тряпки, канистры, ящики. На железной опоре держался холст.

– Подожди здесь. Смотри под ноги.

Дали снял с крючка целлофановый мешок и протянул его Нико вместе с бахилами.

– Надень это, а то твои родители потом мне всё скажут.

– Что мы собираемся делать?

– Как что? Работать.

Дали подошёл к холсту. На полу лежал целлофан, стояли банки с краской.

Нико расправил мешок, нашёл отверстие для головы и надел его.

– Подойди ближе, – сказал учитель. – Итак, что это такое?

– Что?

– Вот это. – Дали кивнул в сторону полотна. – Эта штука перед тобой. Что это?

«Холст, что же ещё».

– Только не говори мне, что это холст.

– Нет, конечно, это не холст.

– Тогда что?

«Откуда мне знать, что это, если не холст. Я должен увидеть что-то внутри? За этой белизной? Тогда вам не повезло. У меня плохие отношения с белым цветом».

– Ничего, – ответил Нико.

– Ничего? – повторил Дали.

– Ничего. Он пустой.

Дали наклонил голову.

– Пустой. Ты уверен?

Нико показал рукой на холст.

– Он пустой. На нём ничего не нарисовано.

Учитель не ответил. Он уставился на полотно, прищурившись, словно внутри действительно что-то было.

– В общем, мне кажется, что там ничего нет, – повторил Нико.

Учитель развернулся и подошёл к банкам с краской. Он взял банку с чёрной краской, не спуская глаз с холста, и вернулся к Нико.