Комонс

Аст прикрывает рукой налобник, подсвечивает мне руки. Три «дымовые шашки» изготовлены заранее, ещё дома, в Москве – осталось только разжечь и забросить по тоннелю в обе стороны, подальше.

– Эй, придурки, мы здесь!

Издали доносится взрыв матюгов, приближающийся топот.

– Ходу!

И, натягивая на бегу противогаз, прочь, сквозь ватные клубы дыма. Отбежав до следующей развилки, запаливаю третью, последнюю, третью дымовуху. Всё, ребята, теперь вам хода нет. Волок рассасывается не меньше полутора суток, придётся вам искать обходные пути.

Мы остановились только в гроте «Надежда», в двух шагах от выходного лаза. Повалились без сил на рюкзаки, стянули противогазы и принялись жадно глотать сырой, пахнущий плесенью, пещерный воздух.

– Бабай, ты чего шухер-то поднял?

Облизываю пересохшие, ставшие вдруг словно пергаментными, губы – шершавый, как наждак, язык едва помещается в пересохшем рту. Лезу в карман рюкзака за флягой.

– Кхм… заметил, как они одеты?

Невыразимое наслаждение – ледяная вода, от которой ломит дёсны…

– Ну… – Аст поскрёб натёртый противогазной резиной подбородок, – я точно не помню. Кажется, спортивные костюмы и куртки, у одного кожаная. А что?

– То-то что кожаная. А в чём народ по системе ходит?

– Точно… – дошло до него. – И касок ни у одного нет, только шапочки вязаные. Это что, те?

– …вот и к нам с Серёгой прилипло это тревожное местоимение. В точности, как в 2023-м – только тогда это захватит всех землян. Тех, кто сумеет остаться самим собой…

– А кто ж ещё? – пожимаю плечами. Местный народ так тупо наезжать бы не стал.

Аст поёжился.

– И что теперь?

– А теперь – на волю, в пампасы. В смысле, лезем наружу, пока эти козлы сюда не заявились.

Перед тем, как вылезать, достаю из рюкзака обрез. Аст, увидев оружие, выпучивает глаза.

– Это ещё зачем?

– Помнишь Бештау?

– Ну… помню.

– И я тоже. И не хочу повторения.

Серёга задумался.

– А что не достал, когда те двое появились?

Я аж поперхнулся. Нет, ну надо же думать хоть немного…

– Сдурел? Тут всё держится на честном слове, стрельнёшь – посыплется. Или хочешь, как тот, под завалом?..

…так, приклад и оптика сейчас ни к чему. Позиционной войны мы затевать не собираемся, да и темно снаружи, прицельной стрельбы не получится в любом случае. А вот патрончики в прикрученный на цевьё патронташ, набьём…

Разобравшись с обрезом, достаю «Коровина», выщёлкиваю плоский магазин.

– Запомнил? Перед выстрелом надо дослать патрон в ствол, вот так…

Два раза подряд передёргиваю затвор, вставляю магазин на место.

– …потом снимаешь с предохранителя, вот эта пумпочка над спуском – и можно стрелять. Точность, конечно, никакая, но всё лучше, чем ничего.

Аст с опаской принимает пистолетик.

– Думаешь, снаружи – тоже они… те?

…вот, опять!..

– Понятия не имею, – говорю. – Но меры принять стоит. Бережёного бог бережёт, слыхал? Только, как друга прошу – без команды не стреляй!

– Командовать ты будешь? – ухмыляется.

Демонстративно озираюсь.

– А что, ты видишь здесь других кандидатов?

1979 г, 15 марта, близ ст. «Силикатная»

Курской ж\д

Не самый добрый вечер

Ба-бах-вз-зиу!

Ба-бах-вз-зиу!

…дежа вю? А что, похоже, несмотря на то, что стрелок вооружён на этот раз не боевым карабином, а обыкновенной двустволкой. Что ненамного лучше, с учётом дистанции в два десятка шагов, от силы…

И ведь как в воду глядел! Нас обстреляли, как только мы выбрались из Силикатов. То есть, сначала окликнули, грубо, требовательно, с угрозами, а когда мы нацелились рвануть вверх по тропке – открыли беглый огонь. Пришлось прятаться за глыбами известняка и принимать бой.

Ба-бах-вз-зиу!

Ба-бах-вз-зиу!

Дуплетами лупит, гад, и не жаль ему патронов… Судя по пронзительному визгу – турбинками или кустарной дрянью, вроде жакана.

Обрез хлёстко щелкает. К гадалке не ходи, мимо. А я чего ожидал? Темнота, снег валит крупными, сырыми хлопьями, неприятель, если и угадывается, то лишь в виде неясных силуэтов. Но и тем ничуть не легче, и это внушает некоторый оптимизм…

Приподнимаюсь – силуэтов уже не видать. Ага, сучары, не ждали ответки?

Ба-бах-вз-зиу!

Ба-бах-вз-зиу!

И снова в ответ, по вспышкам дульного пламени. Щелчок, обрез послушно переламывается, гильза улетает в снег, новый патрон на её место.

Хлоп!

Хлоп!

Хлоп!

А это уже пистолет. Значит, их двое? Скверно…

Аст, придушенно матерясь, дёргает затвор «Коровина» перекосило патрон.

Ба-бах-вз-зиу!

Ба-бах-вз-зиу!

Хлоп!

Хлоп!

До крайних домов – метров двести. Вон они, проглядывают сквозь глухую темень…

Мечтать не вредно – стенки оврага высокие, густой, хлопьями, снег съедает звуки. Нет, никто не услышит…

Хлоп!

Ба-бах-вз-зиу!

Ба-бах-вз-зиу!

Напарник справился, наконец, со своим антиквариатом, приподнялся на локте и выпалил в темень три раза подряд. Я добавил из обреза, целя по вспышкам выстрелов.