Компания дьявола

— Как пожелаете, сэр. — Хаммонд откланялся и удалился.

В последующие полчаса мистер Кобб рассказал мне все, что ему было известно о Бейлоре, о крупье и о том, что мне следует сказать, когда я одержу над ним победу. Я вышел от Кобба с уверенностью, что заработаю свои пять фунтов, но все же мне было немного не по себе, как, впрочем, и любому человеку, у которого при себе тысяча двести фунтов банкнотами. Мне хотелось лишь одного — выполнить задание и как можно скорее вернуться.

Выходя из дома, я заметил, что у дверей стоит лакей и наблюдает за мной. Он смотрел на меня с подозрением, будто следил, чтобы я ничего не украл по дороге. Трудно сказать, с какой стати мне было это делать, когда у меня в кармане лежала огромная сумма, доверенная хозяином этого Эдварда-Эдмонда.

Прежде чем переступить порог, я обернулся к лакею:

— Мистер Кобб назвал тебя Эдвардом, а мистер Хаммонд — Эдмондом. Так как же тебя зовут?

— Эдгаром, — сказал он, захлопнув дверь у меня перед носом.

Учитывая все, что я знал о плане, задуманном Коббом, я пришел к одному выводу: крупье выдал план мистеру Бейлору. Насколько мне было известно, он был единственным, посвященным в тайный заговор, помимо Кобба, Хаммонда и меня, а так как он раздавал карты, никто другой не мог подстроить столь плачевный результат. Он запросто мог предложить Бейлору полюбовно разделить выигрыш. Я чуть было не отправился на поиски мерзавца, чтобы выбить из него признание до возвращения к Коббу, но здравый смысл не дал мне этого сделать. Вполне вероятно, что крупье мог изменить ход игры в пользу Бейлора, но доказать это я не мог, и, прежде чем что-то предпринимать, мне были нужны дополнительные сведения. Соучастие крупье было одним из наиболее вероятных объяснений, но отнюдь не единственным. Я видел враждебность по отношению к мистеру Коббу как со стороны его лакея, так и со стороны племянника, и вполне возможно, что по крайней мере один из них также приложил к делу руку.

Выходит, чтобы спасти свою честь, у меня не было иного выбора, как пойти к мистеру Коббу, рассказать ему о случившемся и вызваться не только вернуть его деньги, но и выяснить, почему его план провалился. Я мало знал об этом человеке и не мог ручаться за его благоразумие. Возможно, он был просто несдержан в разговорах перед прислугой. Возможно, Бейлор прослышал об этом плане от друга или еще каким-то образом. Было бы неблагоразумно предпринимать какие-либо шаги, не получив дополнительных сведений.

Я постучался, лакей тотчас открыл дверь и встретил меня ухмылкой, сложив свои губы в подобие клюва.

— Еврей Уивер, — сказал он.

— Эдгар, душегуб и лизоблюд, настолько ничтожный, что никто не помнит его имени, — ответил я без обиняков, поскольку был зол, устал и не настроен играть в игры с этим человеком.

Он снова провел меня в гостиную, где на этот раз мне пришлось ждать не менее трех четвертей часа и тиканье напольных часов казалось мучительно громким. Я будто ожидал операции по удалению камней из почки — панически боялся ее, но понимал, что она неотвратима, и хотел только, чтобы все скорее началось, дабы скорее закончилось. Наконец явился Эдгар и пригласил пройти в кабинет. Мистер Кобб, одетый в спокойный коричневый костюм, выжидательно замер с улыбкой ребенка, предвкушающего леденец. В кресле напротив, зарыв нос в газету, притаился мистер Хаммонд. Он вскинул на меня глаза и вернулся к чтению, не сказав ничего.

— Полагаю, у вас есть известия, сэр, — сказал Кобб. Он сжимал и разжимал кулаки.

— Есть, — сказал я, когда он сел, — но это плохие известия.

— Плохие известия. — Улыбка исчезла. — Но деньги у вас?

Теперь мое присутствие вызвало интерес у Хаммонда. Он отложил газету и пристально посмотрел на меня. Его глаза едва выглядывали из-под завитого парика, как у черепахи из-под панциря.

— Боюсь, нет, — сказал я. — Все пошло не так, как вы планировали, сэр. Я не люблю оправдываться, но на этот раз не мог ничего изменить. Возможно, вас предал крупье, поскольку он сдал мне не те карты, а когда я проиграл, он и глазом не повел. Я долго обдумывал события вчерашнего вечера и пришел к заключению…

— Как я и предсказывал, — ровным тоном сказал Хаммонд. — Еврей украл твои деньги.

— Они потеряны в результате предательства, — ответил я, изо всех сил стараясь не выглядеть высокомерным или рассерженным, — но, уверяю вас, отнюдь не моего предательства.

— Да вам просто больше нечего сказать в свое оправдание! — выкрикнул Хаммонд.

Однако Кобб охладил его пыл взглядом.

— Если бы вы украли деньги, сомневаюсь, что вы бы пришли сюда сообщить об этом.

— Ба, — сказал Хаммонд, — он, вероятно, хочет получить свои пять фунтов вдобавок к тому, что украл. Ну и проходимец.

— Чепуха, — сказал Кобб, обращаясь скорее ко мне, чем к своему племяннику. — Однако вы, видимо, потеряли деньги, и хотя это не столь тяжкое преступление, тем не менее непростительное.

— Я проиграл их, но не могу винить в этом себя: я считаю, что был обманут и запутан. Уверяю вас, что не успокоюсь, пока мы не выясним, кто…