Компания Сарфак

— Они получают вознаграждение за свой труд, не столь, кстати, опасный, как вы считаете. И не столь уж тяжелый. На любом производстве никто не застрахован от несчастного случая. И если кто гибнет, семьям выплачивается компенсация. Больше того, отнюдь не обязательно смерть ави приводит к смерти рабочего. Только когда потрясение слишком велико. А если гибель пришла неожиданно, незаметно, рабочий просыпается, так как симбиоз нарушен. Конечно, испытывается страх, волнение, но это как от дурного сна. Рабочего снова гипнотизируют и подключают к новому ави.

— Но почему же об этом никто не знает? Хотя вся эта система представляется мне унизительной, гораздо лучше, если бы рабочие были в курсе дела. Для них ведь работа в пустыне — каторга. Да и компании выгодней, легче вербовать новых рабочих.

— Недостатка в рабочей силе компания не испытывает и без того. Деваться некуда, идут и так. А иначе нарушится мера ценностей. Работа, которая сейчас считается трудной и опасной, покажется легкой. Все побросают свои места, захотят лежать и ничего не делать. Впрочем, дело даже не столько в том, что начнется неразбериха и путаница. На этой тайне держится многое в нашей жизни. Вы пришелец, и вам можно открыться, но за это у нас строго карают. Знание тайны — привилегия правящего класса.

— А вы к нему относитесь? — не удержался от вопроса Гуино.

— В некоторой степени, раз мне известна тайна, — улыбнулся Дгех одними губами. Глаза его оставались холодными и бесстрастными. — Но мы ушли от темы. Простой батубе все равно ничего не поймет и не разберется. Каждый уверен, что в любой момент его можно обратить в ничтожную, беззащитную козявку, поэтому становится послушным и исполнительным. Беспорядки редко у нас возникают. Разве плохо? На этом построена и система правосудия. Наказания и поощрения?

— Это же какое-то первобытное шаманство! Даже хуже, изощренное запугивание, — перебил его Гуино.

— Не знаю, в конце концов, это тайна компании, а не моя. И компания ее ревниво оберегает, так как видит в ней залог своей власти. Кроме того, играют роль и чисто технические соображения. Рабочий лучше вживается в свою роль, становится осторожней, внимательней, так как боится за свою жизнь. В сочетании с природными инстинктами это дает хороший результат. И тем самым для компании сохраняется жизнь ави. Их ведь приходится разводить.

— Ну, я бы не сказал, что ничуть не беспокоился за свою жизнь, когда был в этой чертовой шкуре!

— Понятно, понятно? — слегка улыбнулся Дгех, видя, что его собеседник стал горячиться. — Во всяком случае, для вас это уже пройденный этап. Но вы заметьте, все построено очень рационально, на мой взгляд.

— Абсурд! Дикость! — резко проговорил Гуино, но потом, словно спохватившись, устало произнес. — Ладно, рассказывайте дальше.

— Вы забрали у меня рацию, то есть прибор для переговоров на большом расстоянии. Я могу связаться со своими товарищами, они прячутся в горах. Вы сами поговорите с ними, если чего опасаетесь. Я им составил словарик языка батубе, так что кое-что они должны понимать. Кроме того, можно вызвать их, и они хоть сейчас прибудут сюда на летательном аппарате. Насколько я знаю, у вас нет подобной техники, и это доказывает, что я пришелец.

— Значит, это переговорное устройство? — спросил Дгех насуплено. — Эта штука нам показалась занятной. Мы в ней не разобрались. Да и остальное тоже. Но где гарантия, что это не какое-то новое изобретение компании?

— Да, да, Дгех, верно. Если это переговорное устройство, тем хуже. И еще летательный аппарат! Может, ваши друзья прячутся не в горах, а в городе? И вы надеетесь обвести нас вокруг пальца? Вам подготовили удобную версию, снабдили диковинными приборами для правдоподобия, и думают, что мы развесим уши?

Гуино с удовлетворением отметил, что убежденности в словах Чагды не было, он еще сопротивлялся, но его враждебность уступила место любопытству.

— Ну, если с вашей точки зрения это возможно, то я не настаиваю. Хотя надо быть круглым идиотом, чтобы заниматься такой чепухой. Впрочем, не мне судить о методах работы агентуры компании. Но почему вы так уверены, что шпион обязательно должен быть в облике батубе? Гораздо удобнее, по-моему, послушать, о чем говорят, какому-нибудь зверьку под полом, да подглядеть в щелку, кто чем занимается.

— На таких зверьков у нас есть управа. Ну, что, Дгех, позволим ему поговорить по рации? Хотелось бы мне взглянуть на эту штуку в действии.

— Пусть сначала объяснит принцип работы. Тут уж он нас не проведет.

Гуино принялся излагать принципы радиосвязи, с трудом подбирая подходящие термины. Дгех и Чагда подсказывали ему, помогая разобраться в научных представлениях батубе, и в конце концов они нашли общий язык.

— Мы стояли на пороге этого открытия! — воскликнул Дгех, когда Гуино замолк, и лицо его прояснилось. В глазах вспыхнул живой, любознательный огонек. Теперь Дгех совсем не походил на того мрачного и тупого исполнителя, каким выглядел еще некоторое время назад.

— Да, Дгех, теперь мы, пожалуй, сами сумеем изготовить похожий прибор, — произнес Чагда.