Компания Сарфак

— О чем это ты? О сегодняшнем голосовании? Ну, да, хоть это должно на тебя повлиять. Прихвостням Ямдана не место у нас.

— Ты думаешь, может быть, что твои дружки стараются ради тебя? Не будь наивным простачком. Ты им нужен до поры до времени. А потом и тебя вышвырнут на свалку как ненужный хлам.

— Ты хочешь сказать, как вышвырнули Ямдана? Кстати, тебе стоит позаботиться, чтобы он не потянул тебя за собой. Дело гораздо серьезней, чем ты предполагаешь. Но ты упрямишься, а расплачиваться придется детям. Песенка Ямдана спета. Если бы он сидел тихо, никто бы его не трогал.

— Его никто не тронет, а вот над тобой, скажу тебе прямо, сгущаются тучи.

Он вздохнул, с усталым видом посмотрел на жену.

— Оставим этот разговор. Мы только и делаем, что пугаем друг друга. Каждый воображает, что на его стороне сила, что он знает нечто такое, что никому неизвестно. Мне это надоело. И признаться, вся эта грызня в правлении меня не волнует. Пусть ей занимаются те, кому надо.

— А что тебе надо? Ты меня удивляешь, такое впечатление, что тобой играют как игрушкой. Ты пляшешь под чужую дудочку, нисколько не заботясь о нас, обо мне, о детях.

— О них я и думаю как раз. Знаешь, хорошо бы нам купить уединенную ферму где-нибудь и поселиться в тишине, на природе. Подальше от склок, интриг и прочей чепухи.

— Ферму? — она с любопытством взглянула на него, инстинктом чувствуя, что он говорит серьезно.

— Да, ферму. С компанией покончено. Не совсем пока, но долго мне там не продержаться. Я не хочу сам, я там лишний теперь.

Уловив его минутную слабость, его потребность излить душу, она насторожилась, сообразив, что при умном подходе можно вытянуть из него кое-что важное. Но он сам выложил ей все.

— Одним словом, нечего скрывать, завтра выбирают нового директора. Она вспыхнула, губы ее задрожали от гнева и презрения.

— Вон как ты заговорил! Почему же ты не послушал меня раньше? Я тебя предупреждала. Как ты мог допустить?

— Я ничего не допускал. Это было предрешено с самого начала. И я прекрасно все знал. Никто меня не обманывал.

— Но почему ты молчал?

— Так нужно было. Ты многого не знаешь. И не узнаешь никогда. Я должен был открыться тебе сейчас, что бы ты, пока не поздно, порвала свои связи с Ямданом. Он обречен, понимаешь, обречен. Ты только погубишь себя.

Она молчала, бледная, плотно сжав губы и погрузившись в свои мысли. Он понял, что его надежды на тихую, мирную жизнь на лоне природы нереальны и невыполнимы. Надменное, холодное выражение в глазах Ашкалы оттолкнуло его и заставило внутренне сжаться. Переубедить ее ему не удалось. Остается одно, увезти ее силой. Отказываться от своих планов из-за ее прихоти он не намерен. Со временем она поймет, как жестоко ошиблась, а сейчас лучше прекратить разговор.

Поздно ночью, уже засыпая, он услышал приглушенный шум за дверью спальни. Вошла жена и включила свет. Вслед за ней появились Ямдан и еще двое неизвестных. Гуино медленно приподнялся на локтях, недоуменно уставясь на незваных гостей, щуря глаза от яркого света. Он не мог даже возмутиться, настолько наглым и бесцеремонным было вторжение посторонних. Но по их сосредоточенным, угрюмым взглядам он понял, что если бы и стал возмущаться, это никого не смутило бы.

"Но где охрана? Что стало с охраной?" — мелькнула запоздалая мысль.

— В чем дело? — произнес он, наконец, посмотрев на жену.

— Я тебя предупреждала, — сказала она. — У тебя один шанс спастись, если ты согласишься завтра публично разоблачить Пелло и Чагду.

— Вы и меня хотите потянуть за собой? Глупцы! От чего спастись?

— Вот видите, что они с ним сделали? — Обратилась жена к своим спутникам. — Он давно не в своем уме.

— Тем более, мы не можем полагаться на его обещания, если даже он их даст, — проговорил Ямдан.

— Но он еще пригодится для разоблачения этой шайки.

Гуино сообразил, что разговор идет о его жизни, и усмехнулся, глядя на жену:

— Не трудись защищать меня, особенно после того, как предала. Никого разоблачать я не намерен. Если вы хотите отделаться от меня, это вам ничего не даст. Я не играю никакой роли в правлении. Ни пользы, ни вреда я не могу принести ни вам, ни им.

— Вреда ты нам принес достаточно, — сказал Ямдан. — А вот мотивы твоего поведения мне чрезвычайно любопытны. Я не согласен с Ашкалой, ты не похож на сумасшедшего. Но что тебя заставило вылить на меня столько грязи?

— С женой, я вижу, вы прекрасно спелись. Но, может, вы позволите мне одеться?

— Одежда тебе уже не потребуется.

— Что ж, в таком случае разговаривать с вами я не намерен.

— Тем хуже для тебя. У нас сегодня достаточно хлопот. Уговаривать тебя у нас нет времени.

— Опомнись! — произнесла жена, подойдя ближе к кровати. — У тебя еще есть шанс. Почему ты упрямишься?

— Шансов нет ни у меня, ни у вас. Кстати, ты свой отвергла сегодня вечером. Вы все обречены.

— Безумец! — произнесла жена вполголоса, пристально глядя не него. — Они с ним сделали что-то ужасное.

— И это говоришь ты, которая пригласила сюда наемных убийц?

— Безумец! — повторила она и вышла из спальни.

XII