Компаньоны

Кэтти-бри кивнула.

— Похоже, нам обоим есть что рассказать, — рассмеялся хафлинг.

Его подруга улыбнулась в ответ и еще немного покружилась, слегка оттянув платье на бедре.

— Когда мы были в Ируладуне, меня одевала богиня, верно?

— Это разумно, — согласился Реджис. — И красиво.

—Просто очаровательно, — подхватила Кэтти-бри и, как заметил Реджис, следка покраснела. — А ты, похоже, преуспел. Драгоценные камни на рапире, ручной арбалет, головной убор, что на тебе, — я думаю, об этом стоит послушать.

— Скоро зима. У меня будет время много чего рассказать тебе. — и выслушать твои истории, разумеется. И да, моя жизнь была... захватывающей. — «И снова будет», — подумал он, но не сказал.

— Однако твой кинжал… — заметила Кэтти-бри. Ведь она видела его темную магию.

— Это орудие, инструмент, и не более того, — заверил ее Реджис.

Кэтти-бри нерешительно и осторожно посмотрела на него.

— Это не Хазид-Хи, — заверил он ее. — Он не способен чувствовать. Это инструмент.

— Довольно ужасный, как мне кажется.

— А моя славная рапира проделывает дырки в сердцах, а твои заклинания сжигают врагов заживо.

Девушка улыбнулась и, похоже, удовлетворилась этим. Реджис, разумеется, мог понять ее неуверенность, поскольку и сам еще не до конца избавился от страха перед этим кинжалом. Всякий раз, как он использовал удушающих змей, жестокое лицо призрака служило Реджису болезненным напоминанием о подлости его поступка, не важно — оправданного или нет.

Потом он подумал о Темной Душе и заколебался, не рассказать ли Кэтти-бри, что, возможно, его преследует могущественный враг — лич, но быстро отказался от этого намерения. Со времени его отъезда из Дельфантла прошли годы, и, даже если бы Темная Душа продолжал искать Реджиса, маловероятно, чтобы личу удалось найти его. След давно остыл — так, во всяком случае, надеялся хафлинг.

Суматоха за окнами привлекла их внимание, и они заметили людей, проходивших мимо дома, четырех пиратов Ретнора под стражей и в цепях. Никто из них не умер, Кэтти-бри исцелила их всех. Даже тот, кого Реджис ударил в спину кинжалом, снова был на ногах.

— Этих бандитов повесят? — спросил хафлинг.

— Скорее, отправят на работы, — ответила Кэтти- бри. — Рабочие руки здесь всегда нужны, ты же помнишь.

Реджис кивнул. В Лускане в былые дни их притащили бы на Карнавал Воров, прилюдно подвергли пыткам и, скорее всего, жестоко казнили. В лучшем случае они годами сидели бы в подземной тюрьме с отрубленными руками. Но здесь, в Десяти Городах, опасных преступников чаще всего наказывали тяжелым трудом.

Реджис улыбнулся этой мысли: сколько раз эта далекая окраина, граничащая с дикими землями, оказывалась намного цивилизованнее, чем великие, по всеобщему мнению, города Фаэруна. Постоянные опасности делали отношения между людьми чище, и монеты значили здесь меньше, чем помощь, еда ценилась выше золота, а рука товарища была важнее плети магистрата.

Хорошо быть дома.

***

Бренор прислонился к повозке, беспокойно поглядывая на горы, встающие на севере, с вершинами, укрытыми низкими тучами. Это был последний в нынешнем году караван, направляющийся в Долину Ледяного Ветра и попусту застрявший сейчас посреди дороги чуть не на окраине Лускана. Дворф подрядился в него охранником, но старший погонщик не заплатил ему жалованья.

— Не уверен, что мы вообще проедем, — пояснив он.

Теперь, глядя на серые тучи, скрывающие горные пики, Бренор словно снова слышал его слова. Он знал, что означают эти облака. Он ощущал разлитый в воздухе леденящий холод. Элиент, девятый месяц, сменялся марпенотом, и, хотя в большей части Королевств этот десятый месяц именовался также листопадником, в Долине Ледяного Ветра листья немногочисленных деревьев, конечно, давно опали и вскоре покроются первым снегом — если уже не похоронены под ним.

— Всадник! — услышал он, возвращаясь к реальности. Бренор оттолкнулся от повозки и взглянул на северную дорогу, убеждаясь, что действительно приближается разведчик, посланный начальником каравана.

Мужчина подъехал к головной повозке и тихо посовещался с горсткой стоявших там людей. Один сдернул шапку и со злостью хлопнул ею о борт повозки, и Бренор понял, что упустил свой шанс.

Старший погонщик взобрался на повозку и прокричал, чтобы остальные подошли ближе. Бренор пошел к нему, впрочем уже догадываясь, что будет дальше, поскольку не хуже других знал, что такое Долина Ледяного Ветра, понимал, какое на дворе время года, и видел эти тучи.

Вместо временного окна перед этим последним караваном оставалась маленькая форточка. Теперь она захлопнулась.

— Возвращаемся! — приказал старший погонщик.

Под стоны и жалобы рабочие принялись за дело, перераспределяя грузы для возвращения их на склады Лускана, сортируя повозки по принадлежности их верховным капитанам. Сквозь шум и гам Бренор пробрался к старшему погонщику, который продолжал разговор с вернувшимся разведчиком.

— Что, дороги совсем нет? — спросил дворф.

— Снега уже огру по пояс, и он валит и валит, — ответил разведчик.

— Перевал закрыт, — подтвердил старший погонщик.

— Я намерен попасть в Десять Городов, — заявил Бренор.