Компендиум

Так ли было при партократической системе? Когда чиновником высокого ранга мог стать только человек с партбилетом, рекомендованный на данный пост старшими товарищами по партии?

О, нет!

Как бы высоко ни стоял чинуша, его как члена партии в любой момент могли вызвать в Кремль на ковер и пропесочить по партийной линии так, что кое-кого на носилках выносили! Потому что каждый знал: конец партийной карьеры — это конец карьеры вообще, а то и свободы, а то и жизни. Сегодня ты всесильный секретарь обкома, а завтра тебя, «вычищенного» из партии, лишенного партбилетика, и в дворники-то не возьмут. Хорошо, если вообще в лагерную пыль не превратишься. Так могли поступить даже с членом ЦК еще при Брежневе и Андропове, а что говорить от более ранних временах, о Сталине. Вся бюрократия при нем по струночке ходила!

Чиновник должен был соответствовать линии партии, но он должен был еще соответствовать и моральному кодексу строителя коммунизма. Он не должен был не только воровать и взяточничать, но и вести безнравственный образ жизни. И за ним на сей предмет был догляд со стороны и парткома, и КГБ, и народного контроля. А в случае чего — и МВД с Прокуратурой.

И чиновники боялись. Конечно, злоупотребления и по службе, и в личной жизни встречались и тогда, но не такие же, как теперь!

* * *

Чиновник-коммунист не мог себе позволить лишних привилегий и всяких безобразий еще и потому, что спросили бы не только с него, но и с того, кто его на такую должность рекомендовал. А это уж было табу в системе партийного вассалитета: подставить своего протектора! Поэтому партийная ответственность и партийная дисциплина по всей стране гарантировали высокий уровень мобилизации и управляемости.

Гибкая, всепроникающая, пронизывающая все производство в городе и деревне, армию, милицию и госбезопасность, все социальные сферы структура — партия — держала чиновничество в узде, заставляя его плохо ли, хорошо ли, действовать по единому плану, по единой стратегии развития страны. Любой сигнал, данный на самом верху общественной пирамиды, мгновенно доходил до самого низа и тут же неукоснительно исполнялся.

Партийная ответственность. Партийная дисциплина. Здесь, в этих формулах, содержались оба универсальных инструмента управления: кнут (большой) и пряник (небольшой). С годами кнут становился все меньше, а пряник все больше (это были симптомы разложения), но все же система действовала.

Понятно, что чиновникам такая система рано или поздно стала не по нутру, и они сделали все, чтобы ее развалить любой ценой. Особенно усердствовали те, кто стоял повыше прочих: Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин и т. д.

И развалили.

И мы получили неуправляемую страну.

* * *

За монархом стоит авторитет Господа Бога.

За вождем партии — любовь и доверие миллионных масс, спаянных единой политической идеологией, единой политической волей.

За российским президентом не стоит ничего, кроме изменчивых симпатий электората.

Мы удивляемся, что президент не обуздывает чиновников. А сам-то он кто? Он и сам — чиновник по найму, в чем честно и признается. И не более того (к сожалению). И он точно в таком же положении, как его окружение: если заставить президента уйти с поста, окажется, что он точно так же обеспечен на будущее, у него есть «запасной аэродром», в том числе, за рубежом, и вообще он человек не бедный. Олигарх, можно сказать, как и его ближнее окружение.

Ворон не выклюет глаз другим воронам.

* * *

Руководящая партия должна непременно быть партией общественного авангарда, партией пассионарного слоя, а таковым в наши дни являются только интеллигенция и предприниматели.

Вместе с тем, партия обязана опираться на значимое большинство общества, учитывать его интересы. Рабоче-крестьянская масса именно таковым большинством и была по итогам Гражданской войны, что обеспечило достаточно долгую власть Компартии. Но сегодня, как нам демонстрирует плачевная судьба КПРФ, эта масса хоть еще по-прежнему и большинство, но уже совершенно не значимое. А названные мной слои, пусть и единственно значимые, — увы, не большинство. Значит, надо вообще выходить за рамки классовой парадигмы и обращаться к значимому большинству иного рода — национальному. То есть, к русскому народу в целом.

Это сделать легко.

Ведь в мире есть только два общественно-идейных стержня, вокруг которых естественным образом группируются большие массы людей: 1) стержень социальной (классовой) солидарности, 2) стержень национальной солидарности. Все остальные объединительные платформы — производные от этих двух доминант.

Отсюда следует императив: руководящая партия на данном этапе обязана быть национально-патриотической. И никакой другой. Ее политэкономическим кредо должен быть, в соответствии с моим прогнозом, национал-капитализм (госпарткапитализм) в той или иной словесной упаковке.

* * *

Что же делать? Где взять ту партию, которую ждет страна?