Компенсация

– Думаешь, ладьёрские мужчины не смогут совладать с земными женщинами?

– Я думаю, не стоит недооценивать долговременных последствий.

– Я для себя выводы сделал, а ты – перестраховщик.

– Время покажет, – улыбнулся Ихарош.

* * *

Когда Дьён очнулся, Катя не знала, как себя с ним вести. Во – первых, за эти несколько часов она уже вжилась в роль жены и была готова защищать его от всех и вся, бросаясь грудью на первую попавшуюся амбразуру, во – вторых, чувствовала себя неловко из – за скандала с отцом Дьёна. Катя вообще не представляла, что в принципе может вести себя подобным образом. Она всегда была неконфликтной и даже робкой. «Наверное, это потому, что мне и правда нечего терять. И только от меня зависит, какой будет моя дальнейшая жизнь…» И в – третьих, несмотря на то, что она по уши влезла в семью и проблемы Дьёна, на развитии их личных отношений это все равно никак не сказалось. Пока. Тем более, что он о произошедшем еще не знал. «Но ведь узнает», – в отчаянии думала Катя, – «не Ихарош, так кто-нибудь другой расскажет… Похоже, сценарий тот же. Буду просто вести себя естественно. В реку я уже прыгнула, теперь нужно просто плыть по течению» Она расправила плечи и улыбнулась Дьёну, который сел на кровати.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично. Как и всегда после регенератора.

– То есть это не в первый раз? – удивилась она.

– Конечно, нет. У меня уже бывали различного рода травмы. А что ты тут делаешь?

Катя смутилась. «Блин! Неужели это для них так неестественно сидеть у постели раненого товарища?»

– Я переживала за тебя и вот…

– Кто принес тебе платье?

«Первым делом после комы!»

– Приходил…Эээ…Ихарош. Сказал, что он твой друг.

– Можно и так сказать. – Дьён сосредоточенно потыкался в панель управления регенератора, и кушетка трансформировалась в кресло. – Странно, что платье такое простое.

«И этот туда же!»

– А мне нравится! – резко ответила Катя. «Среди вашей безумной одежды еще не самый плохой вариант» – балахон у меня забрали.

– Да, кстати, – Дьён поднялся и прошелся по медлабу. Потом внимательно посмотрел на Катю. – Зачем ты вмешалась?

– Ну знаешь! – возмутилась она. – Для меня ненормально, когда на моих глазах убивают моего друга!

– Твоего друга? – уточнил Дьён.

– Да! – твердо сказал она.

– Это все равно проблема, – Дьён задумался. Тут на его руке пиликнул коммуникатор. – Ладно, разберемся. Пойдем, я отвезу тебя домой. У нас был очень тяжелый день.

Это самое «у нас» неожиданно согрело Кате сердце, и она послушно пошла за ладьёром к выходу.

* * *

До дома летели молча. Катя насупилась и бездумно смотрела вперед. Дьён несколько раз поглядывал на нее украдкой, но заговорить так и не решился. Было тепло, сухой, жаркий ветер трепал Катины волосы, но она не делала ничего, чтобы убрать их от лица. «Устала? Жаль, что мне завтра с самого утра опять улетать». Дни выдались насыщенными. Другого Дьён и не ждал и понимал, что действовать нужно быстро. Но к очередному Ходорату готов не был. Хотелось отдохнуть и забыть обо всем. «Долг прежде всего», – одернул он себя и прибавил скорость. Дьён надеялся, что хоть дома удастся расслабиться. Не удалось.

Катя с ним даже не попрощалась. Просто ушла на свое «Приключение», только что дверью не хлопнула, и то лишь потому, что такая функция в звездных катерах не была предусмотрена.

Дьён посмотрел ей вслед. «Приключение! Какое все-таки идиотское название!» – раздраженно подумал он. Потом подошел к корпусу космокатера и прикоснулся к нему ладонью, ввел код доступа. Через минуту вместо регистрационного номера на боку корабля красовалась причудливая надпись – «Эшменю»[10]. Но настроение после этого не улучшилось.

Не помог ни массаж, ни хороший ужин. И впервые за долгое время в ДУР идти не было никакого желания. Дьён и сам не понимал почему, но его очень сильно беспокоило то, что происходило с Катей. Он даже с трудом удержался, чтобы не включить камеру в ее каюте. Но как только она перестала быть для него просто объектом, подобные действия он расценивал уже не как наблюдение, а как подглядывание. Ничего не хотелось, даже бокал с нийду и звездная ночь, накрывшая Гьёньёрю, ничем не могли его отвлечь. «Она хотела как лучше. Беспокоилась за меня, переживала. Она не знала, что нужно делать, и поступила так, как считала нужным. И надо сказать выбрала не самый плохой вариант…» – Дьён усмехнулся, – «правда, это сильно осложнило ситуацию. Вряд ли отец решится. Но кто знает…» – Дьён невольно содрогнулся, вспомнив ритуальный нож, – «приятного мало, но если придется… Надо все-таки поговорить с Катей!» Он как будто физически чувствовал ее обиду, понимал, что так не должно быть. Действия и чувства землянки противоречили тому, чему его учили, но почему-то ему это нравилось…

Дьён не стал закрывать на ночь купол и спал под открытым небом. Ночью ему снилась Талин, но ему было хорошо и спокойно.

Когда он с утра вышел из дома, Катя сидела на площадке у катера, обняв колени руками. Было пасмурно. Сквозь желтоватые облака еле – еле проглядывал дымчатый глаз Сзилаг. Дьён и обрадовался и озадачился.

– Катя…