Компенсация

Дьён сдержался. Он знал, что Рико он в любом случае не переспорит.

– Мы разберемся. Не беспокойся.

И уже хотел двинуться дальше по коридору, но Рико схватил его за рукав.

– Дьён, не сомневайся, я бы отца остановил. После третьего ножа точно. – Рико улыбнулся.

– Не сомневаюсь.

«А я почти уверен, что не остановил бы». У Рико всегда были какие-то свои цели, и до этого момента Дьён не входил в сферу интересов старшего брата, поэтому и не мог понять, чего тот добивается.

У Ладжоса Дьён просидел долго. Почему-то он чувствовал, что у медиков на Земле будет больше всего работы. Ладжос загрузил всех своих ассистентов. У них кроме технической подготовки экспедиции была еще и исследовательская работа.

– Главные трудности впереди, – Ладжос устало потер лоб. – Я уже заказал два миллиона доз, и, надеюсь, иммунизационную сыворотку до нашего прилета синтезируют. Но мне тревожно, что все впритык.

Дьён и сам не любил работать при таком обилии случайных факторов.

– Прогнозисты зашиваются, – сказал Ладжос, наливая себе нийду. – Но зато если мы все это разгребем, то можем считать, что поднялись на новый уровень! Проектов такого масштаба у нас давно не было.

– Точнее вообще не было!

– Да. Даже колонизация как-то более спокойно проходит. Там все текущие вопросы стандартные, а тут… Я даже рад, что Управление социума в это так активно влезает. У остальных что?

– Матьяс договаривается с подразделениями и координирует поставки. У культурологов пока только теоретические задачи.

– Ну и не трогай их! – посоветовал Ладжос. – Что с Катей?

– Сейчас полечу к ней. Решать языковые проблемы.

– Ты что, наконец, модель усовершенствовал?

– Да, – ответил Дьён, вспоминая процесс с малой долей удовлетворения и большей – головной боли.

– Возьми вот это, – Ладжос достал из стола мини-инъекторы. – Вколешь ей после гипносна, чтобы спалось лучше и без последствий.

Дьён поднялся и развернулся к двери.

– И еще, – произнес Ладжос ему вслед. – Я тут кое – что посмотрел. Тебе это должно быть интересно.

– Ну?

– Вы с Катей взаимодействовали?

– Нет, – с некоторой запинкой ответил Дьён.

– Ясно. Вот я как раз и хотел тебе сказать, что физиологически землянки от ладьёрок не отличаются. Поэтому ты будешь на высоте! – Ладжос подмигнул Дьёну. Тот задумался. – Хотя… Может, тебе в ДУР сходить перед свадьбой, освежить, так сказать, навыки? Знаю я, как вы там на звездолетах расслабляетесь. Никакой техники!

– Сам сходи. Все мысли об одном. Извращенец.

* * *

– Ну, с чего начнем? – бодрым голосом спросила Катя, стараясь скрыть волнение.

– С укола, – спокойно ответил Дьён, доставая из стола инъектор. – Все готово. Ты поспишь, а потом я тебе кое – что объясню.

– А мы все успеем?

– Конечно. Это несложно. Просто в прошлый раз не было необходимости.

«Ну, если несложно… И быстро» Катя расслабилась, погружаясь в сон.

Языковая модель, разработанная Дьёном, была совершенна. Но Катя оказалась абсолютно не готова к тому, что именно она узнала.

Полная версия ладьёрского языка была настолько обширна, что непонятно, как вообще поместилась в голову к землянке. А разъяснения Дьёна только усугубили ситуацию.

– С языком и с письменностью у тебя теперь не должно быть проблем. Завтра в центре пилотирования ты сможешь учиться наравне со всеми. Но если вдруг что-нибудь будет непонятно, то не стесняйся, задавай вопросы или информируй о том, чего не понимаешь. Главное, что тебе надо усвоить: развитие нашего языка, а точнее словарного запаса идет параллельно с научно – техническим прогрессом.

– У нас так же, – пожала Катя плечами, – что-нибудь изобретается, и этому дается название, которое встраивается в наш язык.

– Я знаю русский, – отмахнулся Дьён. – Это примитив. Точнее не так… Это каркас. Инструмент, который позволяет вам кое – как понимать друг друга.

– Что значит кое-как? Нормально мы друг друга понимаем!

Дьён усмехнулся.

– А вот и нет. У вас существует одинаковое обозначение разных предметов, что не позволяет их правильно идентифицировать двумя разными индивидами. То есть у вас даже научное знание – субъективно, где – то в большей, а где – то в меньшей степени…

– Я все равно не понимаю, что ты имеешь в виду. Для обозначения новых приборов или понятий у нас придумываются новые названия.

– Да, – кивнул Дьён, – но и они не всегда отражают суть.

Катя попыталась подняться с кушетки. Когда она лежала, ей казалось, что Дьён имеет в споре преимущество.

– Наши термины вполне конкретны! – возразила она.

– Тебе нужно лежать. Нейроблоки я снял еще в прошлый раз, но нагрузки все равно высоки. Так вот… – он присел рядом. – Как бы тебе объяснить… У нас абсолютно все имеет название. В то время как у вас, для того чтобы рассказать о чем – то новом используется обобщение. Например, объяснения, что-то вроде: «это такая штука, которая как бы имеет форму шара, приплюснутого с обеих сторон…». У нас все утвержденные формы имеют отдельные названия. И форм – много. И это только один пример категоризации!

Катя обалдело уставилась в потолок.

– Вам букв-то хватает? – поинтересовалась она. «Каждой фигне названия придумывать!»