Компиляция. Введение в патологическую антропологию

«Кто-то хочет меня завалить… — соображал Тим — Но кому я на хрен сдался?! Может, Ларри? Вряд ли. Будет он морочиться из-за пары баксов… Ведь по-любому же к нему за дрянью приду, больше не к кому. Но кто тогда? И за что? И что делать? Свинтить куда-нибудь прямо сейчас или тут отсидеться? Вряд ли сюда кто сунется, кроме этих придурочных братцев…

Надо бы, конечно, сперва разобраться, что они здесь мутят вообще. А то мало ли…»

— Эй, как там тебя? — негромко позвал Тим — Ты жив? — Меня зовут брат Енох, — отозвался человек — И я еще здесь.

— Послушай, этот ваш Мессия, он кто? — спросил Тим. Енох молитвенно воздел руки и прошептал:

— Мессия — сам Бог! Он — Его земное воплощение. Он сошел с небес, чтобы найти избранных и спасти их. Он призывает нас, учит нас, избавляет нас от вериг плоти. С ним всегда приходят два ангела, ангел правой и ангел левой руки. Они помогают ему.

— И много вас здесь, избранных-то? — осведомился Тим.

— Нас — семь кругов. В первом кругу, кругу тех, кто готов к вознесению — семеро. В каждом последующем — двумя братьями больше. Мессия говорит, так должно быть. Чтобы препятствовать числам Зверя. Когда кто-то из первого круга возносится, лучший брат из второго занимает его место пред Алтарем. И так до последнего круга. Взамен духовно возросшего недавнего брата появляется новый, — ответил Енох. Говорил он с трудом, еле слышно, порою прерываясь и заикаясь, но, казалось, просвещать Тима ему было в кайф.

«Значит, около сотни…» — прикинул Тим в уме — А где же остальные? Почему здесь только мы с тобой?

— Сегодня — День Посланий. Вчера вознесся брат Исайя. Недавние братья разносят вести. Остальные — с ангелами. Рвут последние путы… Я разорвал их три дня назад! — с гордостью за себя и радостью за братьев поведал Енох.

— Да ладно?! — изумился Тим — Это, должно быть, круто! Знать бы еще, что это за путы и как их разрывают…

— Последние путы — это путы имущества. Сперва мы освобождаемся от тех, на кого Зверь уже наложил свою печать. Мы уединяемся в Обители. Люди, которым суждено погибнуть — это первые и главные путы. Их разорвать труднее всего. Но мы справляемся. После этого расставаться с последними путами — легко и радостно. Расставшись с ними, мы уже наполовину возносимся. Остается лишь немного подождать, когда взгляд Господа падет на тебя. У каждого из братьев, до того, как Мессия призвал их, была мрачная жизнь, исполненная невежеством. В той жизни каждый что-то имел. Кто-то больше, кто-то меньше, но у каждого что-то было. Но вот Мессия рассеял мрак. Братья уже ни в чем не нуждаются. Они и прежде не нуждались, но никто из них этого не понимал. Они и представить себе не могли, что эти путы не позволят спастись, когда Зверя будет уже не удержать. Сначала Мессия призывает. Братья приходят и начинают служение. Когда они готовы — обрываются последние путы. Братья отказываются перед миром от всего, чем прежде владели. Но эти путы… Стоит одной душе освободиться от них, как они тут же полонят другую. Это делает Зверя сильнее. Но Мессия знает, как его одурачить! Никогда впредь сброшенные братьями путы не причинят никому зла! Ангелы принимают их на себя. Ангелам путы не страшны.

«Вот оно как! Сдается мне, кто-то здесь неплохо устроился!» — снизошло на Тима внезапное озарение — «Вопрос лишь в том, насколько неплохо. Явно, не по грошику собирают. Но — как?! Братец-то, ох, как не в себе. Ладно бы один, так тут их сотня. Да еще и новые прибиваются…»

— Клёво придумано! — Тим изобразил восхищение. Восхищение вышло фальшивым, но Еноху, похоже, не было до этого никакого дела. — Это… Енох? Пожрать есть чего?

— В обители нет прежней пищи! — с укором ответил Енох — Предтеча Мессии говорил: — «Не хлебом единым будет жив человек, но и всяким словом Божьим!». Но Мессия сказал: — «Лишь Словом Божьим жизнь вечную обретешь!» Братья вкушают Слово. Оно слаще всех прежних яств. Оно насыщает, истончая вериги плоти. Мы становимся Словом, вкушая его. Вот оно — Слово! — Енох запустил руку за ворот своего балахона, что-то нашарил у себя на груди, после чего представил взору Тима небольшую керамическую амфору-кулон. Гролышко амфоры было плотно закупорено пробкой, а сквозь ее ручки проходил засаленный шнурок. Енох бережно снял амфору с шеи и протянул ее Тиму — Вкуси Слово, брат!

Тим принял амфору и, вынув пробку, легонько ее встряхнул. Внутри плескалась какая-то жидкость. Тим поднес амфору к носу и принюхался. Горьковатый пряный запах. Не особенно резкий. Даже, наверное, приятный. Но очень беспокоящий. Тим почувствовал неожиданное, словно в омут затягивающее головокружение. Отпрянул. Внутренний голос подсказывал ему, что пробовать неизвестную жидкость не стоит.

— Знаешь, Енох, — сказал Тим, возвращая Еноху амфору — Тут мне только что Дух, который меня сюда привел, шепнул, что я, типа, еще не достоин.

— Истинно, Дух Божий говорит в тебе! — воскликнул Енох — Прежде, чем вкусить Слово, ты должен увидеть Мессию!

«Определенно, братец на чем-то крепко сидит. На чем-то мощном. Ларри такое и не снилось! — смекнул Тим — И остальные братцы, похоже, подсажены.»