Компиляция. Введение в патологическую антропологию

«Привет, Тим! Меня хотели заставить играть на пианино. А меня заломило. И слуха нет. Тем более, у нас с тобой незавершенное дельце. Джон До.» — прочел он. И в ту же секунду почувствовал, как кто-то, абсолютно неслышно подкравшийся сзади, положил руку ему на плечо. Тим резко обернулся. Джон До, целехонький, как будто и не было разнесшего его на молекулы взрыва, но все такой же мертвый, с выпученными шариками-глазами, с багровой странгуляционной бороздой от веревки на шее стоял перед ним. Стоял и лыбился.

— Бля, тебя еще здесь не хватало!!! — заорал Тим, ринувшись к черному ходу. Ключ повернулся легко и уже через миг Тим, сверкая пятками, улепетывал по тесному, заваленному мусором переулку. Вопреки его ожиданиям, нового взрыва не последовало.

Рабочий дневник

Любопытство и лукавство движут цивилизацию. Любой качественный скачок в ее развитии обусловлен либо случайным открытием некого революционного принципа, ставшим следствием того, что какой-то полуидиот-полугений влез-таки в трансформаторную будку с табличкой «Не влезай, убьет!» (причем без всякой осмысленной цели, да еще и жив остался по нелепой случайности), либо намеренным долгоиграющим введением человечества в то или иное заблуждение. Любопытство и лукавство в некотором роде антагонисты. Но чаще всего действуют сообща, поскольку и то, и другое прекрасно осведомлены о кумулятивном эффекте, который они способны произвести. Чем больше в мире лукавства, тем оно очевидней. Не для всех, но для некоторых. Пусть немногочисленных. Но и этих жуков-короедов вполне достаточно для того, чтобы успешно подточить деревянные сваи, на которых покоится такая же бревенчатая лачуга современного им мироустройства. Чем очевидней лукавство, тем острей любопытство короедов. Чем острей и настойчивей их любопытство, тем изощренней и убедительней лукавство системы. Не важно, что пересилит в конечном итоге. Победившее любопытство, утвердившись на вершине пищевой пирамиды, неминуемо начинает лукавить. Ровно с той же степенью настойчивости и изобретательности. Стимулируя подрастающих короедов на новые подвиги и свершения.

Однако, это лишь частный случай. Идеальное допущение. Действительность же от идеала, как всегда, далека. Любопытные по большей части лукавы и редко встретишь лукавца, лишенного любопытства. И это не радует. Если в идеале вырождение чистого любопытства в чистое лукавство обеспечивает непрерывное движение к вершине и последовательную ротацию перспективных носителей витальности, то реальное положение вещей способно довести особо впечатлительных до веревочки с мыльцем. Или до спускового крючка с пальцем. Или до гири на вые и ближайшего водоема. Перечень не полный. Дополните по возможности. Тут уж все зависит от личных предпочтений.

Любопытство и лукавство погубят человечество.

Масштаб разрушительных действий разный, результат один.

Любопытство губит одиночек.

Лукавство уничтожает народы.

Любопытство сгубило мадам Бовари.

Лукавство разъело Римскую империю.

В реестре качеств и свойств, отличающих человека от животных, лукавству и любопытству по праву должны принадлежать первые места.

Животное может быть любознательно, но не любопытно. Любознательность — чувство продуктивное. Обнаружить необычное. Исследовать его. Оценить возможную пользу. Обнаружить издалека. Исследовать, соблюдая дистанцию. Осмотрительно. Полагаясь на инстинкты. Доверяя им. Оценить быстро, окончательно и однозначно.

Любопытство — качество бестолковое и противоречивое. Бескорыстное и меркантильное одновременно. Презирающее инстинкты, вопящие: «Стой, блядь, башку же свернешь!!!». Вопят — и хер бы с ними. На то они и инстинкты, чтобы истерить. Не гоже человеку разумному идти у них на поводу.

Любопытство склонно к допущениям и гиперболам. Завидев покров тайны, оно немедленно допускает, что за покровом находится что-то из ряда вон выходящее. Предмет или знание, обладание которыми стоит риска расстаться с жизнью. Такой никчемной без вот этого самого. Того, что за покровом. За которым запросто может сидеть, раздувая звуковые мешки, самая обычная жаба. Хорошо еще, если из семейства Bufa Bufa. Заставь ее хорошенько пропотеть, слижи с нее пот и тогда, возможно, действительно увидишь нечто экстраординарное. Но кратковременное и эфемерное. В этой, единственно доступной человеческим ощущениям вселенной не существующее. А дальше — горькое разочарование и закономерное скорое наказание за дерзость.

«Надул, сука такая!» — визжит праматерь Ева, швыряя вослед уползающему змию ржавеющий огрызок — «Яблоко как яблоко!!!»

Змий оглядывается, подносит кончик хвоста к пасти и, ухмыляясь, посылает Еве воздушный поцелуй. После чего бесследно скрывается в райском разнотравии. Ева с Адамом собирают нехитрые пожитки и, понурив головы, плетутся на восток от Эдема. Преследуемые Господним проклятием.

«В поте лица своего станешь добывать хлеб свой!»

«В муках и крови будешь рожать детей своих!»