Компиляция. Введение в патологическую антропологию

История палеолитического художника — конечно же, допущение. Но подкрепленное тем обстоятельством, что во все времена на всякого творца находится свой менеджер. Или цензор. Что, по сути дела, одно и то же. Искусство и менеджмент развиваются параллельно. Взаимопроникаемо. Менеджмент позаимствовал у искусства парадоксальную логику и исполнительское изящество. На иные аферы нельзя взглянуть без восхищения. Даже благоговения. Как будто на Ботичелливскую Афродиту смотришь. У искусства, благодаря менеджменту, появились теория и методология. Жанровое структурирование. Аукционные дома. И прочее в том же духе.

Но, как и в былые времена, искусство остается безмозглым, пылким и непредсказуемым, а менеджмент — расчетливым, трезвым и холодным.

Класс менеджеров — опора и основа государственной власти. Саму государственную власть можно было бы рассматривать, как высшую форму менеджмента, если бы не одно «но». У власти, при любой экономической формации и при любом политическом режиме, всегда находятся шакалы. А это порода особенная. Что-то в них есть и от менеджеров, и от художников, но они ни то, ни другое. Шакалы.

Художник же — всегда анархист и вольнодумец. Даже если художник воспевает консервы от «Кэмпбеллс», прогибаясь под потребительский энтузиазм общества или запечатлевает на своих полотнах бессмертные подвиги великих вождей, он все равно в глубине души остается ни во что, кроме своей кисти, не верящим говнюком. Искренность художника всегда под вопросом. С менеджером дело иметь проще. Но скучнее.

Джастин работает по ночам. Он занимается тем же, чем и его доисторические собратья по цеху. Наскальной живописью. В современном ее варианте. Джастин — мастер граффити. У него есть собственная фишка. Джастин рисует на стенах комиксы. Сюжетные и масштабные. Сюжеты лихо закручены. Только вот тематика разнообразием не блещет. Герои Джастина — мертвые копы. Ну, то есть, сначала они живые, но в конце непременно мертвые. Умирают копы от разных причин, но обязательно трагически. Чаще всего их убивают неуловимые убийцы. Всегда остающиеся безнаказанными. Их невозможно выследить и взять за пятую точку. Джастину бы детективы писать. Стал бы миллионером. Увы, Джастин, хоть и умеет говорить, как выпускник Йеля, на письме двух слов связать не может. Не его. Впрочем, Джастин и так не бедствует. С некоторых пор. У него появился таинственный спонсор. Почитатель таланта. И в некотором роде соавтор. Каждую неделю Джастин обнаруживает в своем почтовом ящике конверт. В конверте — чек «Америкэн Экспресс» и записка. В записке исходные данные. Какая-нибудь ситуация, в которой живой коп является обидной занозой в заднице. Которую требуется извлечь. Хирургическим путем.

Рисуй, Джастин, рисуй!

Джастин рисует. Он выбирает для своих работ места рискованные. Такие, где его творения не останутся незамеченными. Если на высотном здании есть подходящая стена, будьте уверены, Джастин ее освоит. Альпинист долбанный.

Рисуй, Джастин, рисуй!

Джастин рисует не только на стенах. Джастин граффитит центральные площади. Джастин граффитит мосты. Даже деревья в парке иногда служат ему холстом.

Рискуй, Джастин, рискуй!

Джастина до сих пор не поймали. Хотя охотятся за ним давно. Пес его знает, почему не поймали. То ли охотятся неохотно, то ли копы и в самом деле тупые. И такое допущение имеет право на существование. До завтра.

Тим

Тим и Джастин однажды уже встречались. Давным-давно. В детстве. Их свел приют. И незавидная сиротская доля. Их кровати стояли рядом, но географическая близость к близости человеческой не привела. Тим и Джастин особенно не дружили. Даже почти не общались. Уж слишком разными были эти двое. И к приютским порядкам так же относились по разному.

Ни тому, ни другому распорядок жизни в приюте не нравился. В прочем, среди их товарищей по несчастью вряд ли бы нашелся хоть один, кто был бы от него в восторге. Но подчинялись ему все. Кроме Тима и Джастина.

Тим — сам того не осознавая. Его совершеннейшее наплевательство на все и вся в сочетании с редкостной бесталанностью приводили к тупому дремучему саботажу любых намерений приютского персонала пристроить парня к делу. Но и существенных проблем Тим никому не создавал.