Компиляция. Введение в патологическую антропологию

Но тут случилось неожиданное. Сначала Тим почувствовал, что его никто больше не удерживает. А через миг рядом с ним упало безжизненное тело. Лицом к лицу с Тимом. Если бы можно было так сказать. Лица, как такового, у парня не было. Маленькая коварная разрывная сволочь вошла парню в затылок, оставив в нем идеально правильное круглое отверстие и совершенно похабным образом разворотила лицевую часть его черепа. Где там что было – нос, глаза, губы – не разобрать. Сплошное месиво из мелко нашинкованного кровавого мяса.

Тима стошнило. Вывернув желудок, он стал потихоньку отползать от трупа. Он прополз около шести ярдов прежде, чем осмелился приподнять голову и оглядеться по сторонам. Второй парень лежал на спине рядом с «Поршем» и смешно дергал конечностями. По его груди расползалось багровое пятно.

Повинуясь безотчетному импульсу, Тим встал на четвереньки и припустил к умирающему. Парень был в сознании. Когда Тим склонился над ним, он нашел в себе силы ухватить Тима за ворот рубахи и притянуть к себе.

– Городские стрелки… – проклокотал парень – Они… есть… – и умер.

«Господи Боже!» – это было все, что только Тим мог сказать. Без конца продолжая взывать к богу, он поднялся на ноги. Пошатываясь, сделал шаг к «Поршу», уперся руками в его крышу и заглянул в салон. На водительском кресле сидел Джон До. Табличка, которую он, по своему обычаю, держал в руках, гласила: «Йе-ху-у!».

Тим в голос расхохотался.

«Йе-ху-у!!!» – завопил он и побежал прочь. Но теперь он знал, куда бежит. Адрес Лекаря запомнился ему хорошо.

Рабочий дневник

Основное правило Абсолютной Игры – это отсутствие заранее оговоренных правил. Абсолютная Игра начинается сама по себе, помимо волевого сговора ее участников, вовлечение которых в Игру также не зависит от их желания или нежелания играть. Первая и главная задача участника Абсолютной Игры – это осознать себя таковым. Единственная значимая его цель – стать Абсолютным Игроком. Статус Абсолютного Игрока предполагает обладание набором волшебных опций, позволяющих формировать сюжетные и пейзажные линии для тех областей Игры, где он оказывается в силу тех или иных причин, устанавливать модели поведения для прочих участников, не достигших его уровня и многое другое.

Абсолютный Игрок – это тот, кто играет теми, которыми играют. Вольно или невольно. Плохо или хорошо. Грязно или благородно. Абсолютного Игрока это не волнует, поскольку его собственные методы давно вышли за рамки категориальных определений. Однако, несмотря на свое привилегированное положение, Абсолютный Игрок ограничен в своих действиях гораздо жестче, чем его живые игрушки. Так же, как и они, Абсолютный Игрок не в силах ни выйти из игры, ни положить ей конец. На такие действия способна лишь сама Абсолютная Игра. Она одновременно играет теми, которые играют теми, которыми играют и сама собой. Или сама с собой. Ирония состояния Абсолютного Игрока заключается в том, что он понимает, в какой чудовищной бессмысленной неопределенности ему приходится существовать и насколько бесполезны как и дарованные ему призрачные свободы, так и любые поступки, которые он совершает, реализуя их. В Абсолютной Игре нет понятия выигрыша и проигрыша. Тем не менее, постоянную готовность Абсолютного Игрока к тому, что все может закончиться в каждую секунду, сочетанную со способностью сохранять при этом здравый рассудок и деятельную позицию, можно рассматривать в качестве Высшего Достижения. Своего рода победы. При всем при этом, Абсолютная Игра – штука захватывающая. Но до тех пор, пока ты не вытянул свой сраный счастливый билет и не оказался в нее вовлечен, тебе приходится довольствоваться играми попроще и поскучней.

Коренное население североамериканского континента оказалось загнанным в тесные резервации не столько по причине тотального геноцида со стороны пионеров Дикого Запада и не потому, что охотно меняло тучные и плодородные земли свои на дешевые разноцветные стекляшки, сколько из-за страсти коренных американцев к азартным играм и отсутствия иммунитета к изощренному коварству белого человека. Да, конечно, загнать красножопого за можай было излюбленным развлечением хорошо вооруженного отчаянного сброда, из которого, собственно говоря, и состояли голодные и жадные орды первопоселенцев. Да, индейцы порой продавали свои угодия по смехотворным ценам. Да, они отвечали бледнолицым коварством на коварство, но, увы, всего лишь наивным и бесхитростным коварством внезапно нападающего из засады ночного хищника.