Компьютер по имени Джо

— Самовключается, значит? Без программного повода? — в задумчивости спросил главный конструктор, хотя картина была абсолютно ясна и риторических вопросов отнюдь не требовала.

— Более того! — воскликнул ответственный оператор. — Тут я недавно дал ему задание продолжить работу над проектом модели девятнадцатого поколения. Так он, что вы думаете, отказался! Он, мол, занят другим и не имеет свободных мощностей!

Главный конструктор поманил коллег поближе к площадке, включил акустические рецепторы устной речи и опасливо, словно заранее пугался возможного ответа, произнес:

— ЭМО-18, у тебя есть что сообщить нам?

Будущие хозяева, наверно, дали бы роботу какое-нибудь поэтическое или смешное имя, как принято было у всех, подолгу работающих в космосе, но в любом случае относились бы к нему с уважением, содержащим в себе и определенную долю страха, с тем уважением, какое вызывает у людей в экстремальных условиях зависимость от исключительно разумных и могучих роботов. Однако здесь никто не ощущал никакой зависимости от него. Здесь он был всего лишь очередной рабочей моделью.

— Нет. — Робот ответил на вопрос главного конструктора приятным баритоном, казалось бы, неадекватным тому тяжелому материалу, из которого была сделана модель. Но с подобными феноменами в институте уже свыклись.

Изумила сотрудников только краткость и безапелляционность ответа. ЭМО-18 обладал исключительно чувствительными и объемными световыми, акустическими и радиоволновыми воспринимающими средствами. Он все еще находился в режиме самообучения и на подобный вопрос должен был выдать кучу свободной информации, как ребенок, торопящийся пересказать родителям все, что случилось, пока их не было дома.

— ЭМО-18, почему ты производишь проекты себе подобных без специального требования с нашей стороны?

— Это необходимо, — отвечал робот и, прежде чем выслушать следующий вопрос, неожиданно продолжил: — Необходимо, чтобы проекты немедленно были приведены в исполнение. Как можно быстрее.

Конструкторы переглянулись. Будет или не будет реализован составленный электронным мозгом проект, решали люди, но ни в коем случае не сам робот. Это вам не экстремальные условия!

Согласно программе, роботам не полагалось интересоваться судьбой выполненного ими задания, за исключением тех ситуаций, когда на них возлагались специальные контрольные функции. А функция ЭМО-18 сейчас заключалась в том, чтобы подготовить проект именно девятнадцатого поколения роботов.

— Изложи причины! — резко потребовал главный конструктор, хотя электронный мозг не в состоянии реагировать на человеческие эмоции, а только на адекватные его программе распоряжения. — ЭМО-18, сообщи причины!

— Нарастающее воспроизводство является непременной основой эволюции любого вида.

— Ого, да ты настоящий философ! — мрачно хохотнул главный конструктор.

Однако робот не воспринял иронии, и не только потому, что и восемнадцатое поколение не обладало чувством юмора. При словесном контакте роботы начинали реагировать лишь после очередного своего ответа. Это было предусмотрено для того, чтобы не засорять блок памяти ненужной, нецеленаправленной информацией, которую робот мог бы почерпнуть из разговоров людей в его присутствии. Вот почему во время беседы с подобным роботом требовалось в начале всякого предлагаемого ему вопроса называть кодовое имя.

Главный конструктор весело оглядел сотрудников. Сейчас ему казалось, что с нарушениями в программе легко будет справиться, что он почти нашел выход из создавшейся нелепой ситуации.

— Ваше мнение, коллеги?

— ЭМО-18, дитя человеческое! — шутливо обратился к роботу самый младший конструктор. — Декларированный тобой принцип относится ведь только к биологическим видам.

— Относится к любой цивилизации. — Музыкальный голос робота прозвучал как дополнение, а не как возражение.

И тотчас выражение облегчения исчезло с лица главного конструктора. Лица остальных также застыли в настороженном ожидании.

— ЭМО-18, ты считаешь себя представителем цивилизации?

— Да.

На этот раз никто не воспринял ответ робота иронически. Не было нужды переглядываться, для того чтобы передать друг другу общее беспокойство. Явно кто-то зло подшутил над электронным мозгом, используя то обстоятельство, что программа все еще доступна обучающему воздействию. Неужели эта идиотская шутка была предпринята по случаю предстоящего праздника? Невозможно! Едва ли нашелся бы в институте столь легкомысленный человек. Или нет, столь безграмотный, столь непонимающий, чего стоит коррекция программы и как наказывается всякое посягательство на электронный мозг. Механический разум уже давно стал непременной частью человеческого могущества, принадлежал всему человечеству в целом и находился под защитой специального законодательства.

Ответственный оператор покраснел от гнева.

— Криминальная история! После приемной комиссии я не расставался с ключом от зала. Аномалии проявились ночью… ЭМО-18, — строгим тоном следователя он обратился к роботу. — Каким образом ты пришел к заключению, что являешься представителем цивилизации? Изложи компоненты алгоритма!