Читаем Компьютерная лингвистика для всех - Мифы, Алгоритмы, Язык полностью

=====================================================

(61) Голосовкер Я. Э. Достоевский и Кант.- М.: Изд-во АН СССР, 1963.С. 85 - 86.

(62) Камю А. Миф о Сизифе //Сумерки богов.- М.: Политиздат, 1989.- С. 301.

(63) Анонимные пролегомены к платоновской философии //Платон.. Диалоги..- С. 487.

=====================================================

ние волн, вглядываться в мимолетные знаки, пытаясь понять их таинственный смысл, то в какой-то неуловимый момент перехода между явью и сном можно услышать тихий зовущий голос сирен, от которого нельзя оторваться: "Что этот мир? Только сказка в загадке сна снов, только книга из непрочитанных знаков и слов". И даже в последней лжи того сна, из которого нет возвращения, кто-то опять повторяет: "Не существую, не знаю..." Кажется, из какой-то непостижимай дали Платон улыбнулся и произнес: "Я существую, я знаю". Вот почему, слушая такие речи, Одиссей привязал себя к мачте корабля.

ЗА ПРЕДЕЛОМ

С развитием абстрактного мышления катастрофически увеличивается количество самоубийств. Человек перенял редкую болезнь богов. Еще в начале нашей эры философским анализом этой печальной проблемы занимался Луций Анней Сенека (ок. 4 до и. э.- 65 н. э.). В последнем произведении "Нравственные письма к Луцилию" он в разнообразных вариантах настойчиво повторяет печальный итог своих размышлений. "Жизнь - как пьеса: не то важно, длинна ли она, а то, хорошо ли сыграна. К делу не относится, тут ли ты оборвешь ее или там. Где хочешь, там и оборви - только бы развязка была хороша" (64). Кажется, Сенека в большей степени убеждал себя. По приказу своего жестокого ученика императора Нерона он трагически уходит из жизни. С трудом перерезав вены, медленно умирая, он диктует писцам последние мысли. Жаль, что эти тексты до нас не дошли. Самоубийство связано с возможностью сознания человека воспринимать самого себя как отчужденный абстрактный объект. Это новое качество - достижение эволюции разума. Какое-нибудь доминирующее неприятное чувство, возникшее по той или иной причине, может быть связано с абстрактными указателями, вызывающими образы различных вещей, включая образ самого человека. Возникает навязчивая идея избавиться от неприятного чувства. Может так случиться, что среди всех опротивевших вещей первичная

=====================================================

(64) Сенека Л. А. Письма к Луцилию. Трагедии.- С. 148.

=====================================================

причина затеряется, а объектное "Я" займет весь передний план. Уничтожается абстрактный обьект, но с мгновенным освобождением исчезает сама личность.

"Теперь анализ меланхолии показывает нам, что "я" может себя убить только тогда, если благодаря обращению привязанности к объектам на себя оно относится к себе самому как к объекту; если оно может направить против себя враждебность, относящуюся к объекту и заменяющую первонанчальную реакцию "я", к объектам внешнего мира... Таким образом, при регрессии от нарцистическога выбора объекта этот объект, хотя и был устранен, все же оказался могущественнее, чем само "я". В двух противоподожных положениях крайней влюбленности и самоубийства объект совсем одолевает "я", хотя и совершенно различными путями" (65).

Самоубийство - свойство циклического мышления с развитыми ассоциативными связями. В мысли "объект - охотник" соединяется действием с "объектом - целью", но тут же по ассоциативной связи возбуждаются новые образы, вызываемые "объектом - целью". Эти образы посылают импульсы "объекту - охотнику", сигнализируя о возможных отношениях с ним. "Объект - охотник" аналогичным способом вступает во взаимодействие с новыми образами. Если "объект - охотник" и "объект - цель" представляют объективное "я" человека, то возможно усиление потенциала циклического пути, соединяющего эти два одинаковых "я". Мысль замыкается в кольце, напряжение возрастает, неприятные ощущения усиливаются. Хорошим профилактическим средством может быть любая работа, связанная с необходимостью быстрого управляющего реагирования. Такая работа требует одностороннего древнего мышления по типу "охотник и жертва". При этом отсекаются лишние ассоциативные потоки сознания. В частности, полезен спорт. Футбол изобрели в первобытных племенах индейцев, правда, играли тогда отрубленной человеческой головой. У особо чувствительных людей в наше время абстрактное созерцание приводит в действие потоки ощущений, непрерывно меняющие свои полюса, которые могут вызвать опасное ощущение абсурдности жизни. Вещи в своей обыдепности, повторяемости и ускользающих подробностях могут вызвать странные ощу

=====================================================

(65) Фрейд 3. Печаль и меланхолия //Психология эмоций Тексты.- М.: Изд-во Моск. ун-та 1984.- С. 209.

=====================================================

Перейти на страницу:

Похожие книги

От слов к телу
От слов к телу

Сборник приурочен к 60-летию Юрия Гаврииловича Цивьяна, киноведа, профессора Чикагского университета, чьи работы уже оказали заметное влияние на ход развития российской литературоведческой мысли и впредь могут быть рекомендованы в списки обязательного чтения современного филолога.Поэтому и среди авторов сборника наряду с российскими и зарубежными историками кино и театра — видные литературоведы, исследования которых охватывают круг имен от Пушкина до Набокова, от Эдгара По до Вальтера Беньямина, от Гоголя до Твардовского. Многие статьи посвящены тематике жеста и движения в искусстве, разрабатываемой в новейших работах юбиляра.

авторов Коллектив , Георгий Ахиллович Левинтон , Екатерина Эдуардовна Лямина , Мариэтта Омаровна Чудакова , Татьяна Николаевна Степанищева

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Прочее / Образование и наука
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное