Комплекс Кассандры. Современный взгляд на истерию

Геката оставалась покровительницей магии и колдовства даже во времена христианства. В средние века считалось, что ведьма враждебно относится к материнству, ибо не может вытерпеть, что, соединяясь «истинно и плотски» с дьяволом (Гадесом) согласно своему договору с ним, она становится Персефоной[170].

Фактически фаллическая грудь представляет собой не что иное, как «грудь ведьмы». В «Молоте ведьм» приводится следующее описание способа, которым ведьма получает молоко. Она садится в угол, помещая у себя между ног чашу. Ведьма втыкает в стену нож и ведет себя так, словно подоила корову. Она посылает своего подручного взять молока от соседской коровы. Затем молоко попадает в чашу, стекая с ножа. Таким образом, нож, одна из разновидностей колдовского обезличенного фаллоса, заменяет грудь: «Источником кормления ведьмы вместо мягкой и восприимчивой груди становится мощное орудие убийства»[171].

Нет ничего удивительного в том, что переживание женщиной-Кассандрой скрытого образа Гекаты в своей родной матери, которая сама является жертвой патриархальности, — что такое переживание является негативным. Следующий сон (Сары) прекрасно иллюстрирует появление темной фаллической богини в психике современной женщины-Кассандры:

«Я расстроена и дошла до безумия. Я иду в комнату — в свою комнату. Ложусь на пол. Однако пол сделан очень плохо, из дешевого грубого дерева. Я смотрю через щели в полу. Под ним находится другой пол — гораздо более прочный и лучше сделанный. Вдруг снизу происходит некое подобие извержения, взламывающего старый пол, и появляется статуя. Она похожа на скульптуру Девы Марии, но одетой в черное. Нос у нее деревянный, длинный и тоже черный. Ее платье разорвано так, что видна грудь, тоже черная, а левая грудь наискось порезана ножом. Рана ярко-красного цвета и сияет так, словно свет исходит у нее изнутри. Я трепещу от страха и очень боюсь этой статуи. Я хочу рассказать о ней Лори и бегу, чтобы достать блокнот и подробно ее описать».

Расстройство Сары и ее состояние, близкое к безумию, — это истерия, на которую реагирует ее Эго, подавляемое эмоциями болезненного комплекса. В течение этого времени она ощущает возобновление истерических симптомов как ответную реакцию на приступ тревоги отделения.

На второй стадии — стадии Деметры-Персефоны — у Сары постепенно создается прочный Эго-контейнер. Поэтому в своем сновидении она может пойти в свою комнату, лечь на пол и увидеть то, что реально ее поддерживает, а именно основу, из которой появляется Черная Мадонна. Вот что говорит Эстер Хардинг:

«В Европе и поныне существуют усыпальницы Марии, Богоматери, а также Матери Луны и Церкви, на которых образ Марии является черным. Эти усыпальницы Черной Девы посещает очень много народа, они имеют очень высокую ценность для паломников, которые приезжают сюда со всего света»[172].

Обладая великой магической силой исцеления, Черная Мадонна имеет непосредственную связь с Гекатой, богиней Луны, особенно в контексте вышеупомянутой темной власти.

Сновидица ничего не знала о Черной Мадонне. Ее бессознательное достигло коллективного пласта, позволяющего исцелить патриархальную рану, нанесенную темной фемининности. Прошло много времени, прежде чем Сара смогла войти в контакт с этим феноменом. Архетипический образ, в котором Геката отражена в сновидении (включающий в себя фаллический нос и грудь и раскрывающий ее пламенную страсть) свидетельствует о том, насколько это содержание далеко от Эго-сознания.

С другой стороны, появление богини было благоприятным. Она явилась как объект поклонения, заставляя Эго сна трепетать, испытывать страх, вызывая у него сильное желание записать все, что происходило (явное свидетельство интеграции).

Чтобы получить пользу от позитивного потенциала образа Гекаты, Саре следовало проработать негативные аффекты, констеллированные процессом отделения. В это время ключевым оказалось то обстоятельство, что я использую свою фаллическую силу не как оружие, а как источник оплодотворения и роста, чтобы ее болезненное отношение к Гекате, составляющее ядро комплекса Кассандры, могло исцелиться.

Даже несмотря на то, что во времена патриархата Геката утратила свое прежнее положение, она оказалась единственной из титанов, получившей место на Олимпе. Зевс позволил ей сохранить свою власть, поощряя желания каждой смертной души. К тому же она была очень чувствительной к влечениям сердца и способной уловить то, что не могли уловить другие. Именно благодаря этой способности Геката смогла услышать крики Персефоны во время ее похищения властителем Подземного царства. Сегодня Геката могла бы считаться покровительницей аналитиков, пасторов, сестер милосердия и всех остальных, кто может стать свидетелем в те моменты жизни людей, когда приподнимается занавес между верхним и нижним мирами. Подобно Аполлону, Геката может войти в контакт с самой мрачной и самой «недифференцированной» эмоцией. Она очень хорошо знает их глубину и силу. Она страдала, находясь в пещере в одиночестве, а потому знает, что такое быть покинутой.