Комплекс превосходства

В самом широком месте реки, на острове, поднятом из воды легендарным колдуном Ци Ци, высился Бумажный дворец. Его белокаменные стены и башни издали действительно походили на сложенные из бумаги фигурки. На остров Ци Ци не вели мосты. Туда попадали только на лодке и только по личному приглашению короля Тхьета. Даже всесильный генерал-губернатор не имел права ступать на Ци Ци, не получив надушенной розовой водой бумаги с двумя иероглифами: дом и солнце.

Первые дни после прибытия в Хаймин Каали Сенг не мог найти в себе желания заниматься демонологией и изучать высокий че-тао. Как зачарованный он бродил по необъятному городу, пытаясь впитать его сладкий дымный дух. Уличные торговцы бататовыми лепешками казались ему прислужниками самих богов, женщины, одетые по западной моде, – небожительницами. Паровые и электрические машины повергали его в священный трепет. Каали Сенг не мог и вообразить, сколь изобретательным оказался человеческий ум, породивший чадящие колесницы, визоров, аудиографические станции, механическую броню боевых магов и многое другое.

Обучали Каали Сенга мэтр Амарикус и выписанный из Че-Тао демонолог-теоретик Ван Ши. На время отгоняя ракшасов от воспитанника, колдуны рассказывали ему, как держать их на расстоянии, отдавать приказы и контролировать пробуждаемые ими инстинкты. Ван Ши также читал длинные и довольно скучные лекции о появлении демонологии, ее выдающихся мастерах и всех разновидностей этериалов, с которыми имеет шанс столкнуться смертный.

Де Валансьена Каали Сенг не видел. Амарикус появлялся в доме ученика на час-другой, чтобы проверить, как усвоены новые уроки, и исчезнуть. Ван Ши, живший вместе с Каали Сенгом, мозолил глаза остальную часть времени.

– К чему тебе эти наущения? – шипела Йоналишарма, оставаясь с Каали Сенгом наедине. – Есть ты, есть я. Я и так сделаю все, чего пожелаешь ты. Или ты потерял доверие и любовь к верной рабыне?

– Обуздать подобного мне? Они издеваются над миропорядком, – рычал Далиравара. – Их магия – отражение, наша – действительность!

Одержимый внимательно слушал и тех, и других, оставаясь внутренне верным задуманному. Учителя дарили ему знания, ракшасы – силу, и отвергать дары было глупо и недальновидно.

По прошествии пяти месяцев обучения Каали Сенга, наконец, вызвали к де Валансьену. Ревизор жил и работал в так называемом посольском квартале, на самом деле представлявшем собой город в городе, обнесенный стенами кусочек Эльвеции в айлакской столице. Именно там вершили судьбу колонии генерал-губернатор и штат его советников.

Де Валансьен принял одержимого в рабочем кабинете на шестом этаже отделения колониального министерства. Огромные окна за спинкой кресла эльветийца открывали вид на непомерно высокий и потому показавшийся Каали Сенгу уродливым храм Безграничной Милости Отца. Храм стоял так близко к зданию министерства, что каменные горгульи, украшавшие его, казалось, заглядывались на посетителей де Валансьена жадными взглядами и скалили голодные пасти.

– Я наградил тебя самым дорогим, что имею, Каали Сенг, – без приветствий начал ревизор. – Доверием. Пришла пора его оправдывать. Пробил час истины. Час твоего первого задания.

– Я слушаю.

Амарикус, сопровождавший Каали Сенга, еле слышно хмыкнул.

– Невозмутимость и уверенность в собственных силах, разве это не мило?

– Оставь! – Де Валансьен жестом заставил мага замолчать. – Иной раз подначки хороши, но только не накануне самого первого дела.

Ревизор резким движением покатил по столу медальон, и Каали Сенг изловчился подскочить и поймать его. При этом он сильно сжал украшение, и оно с легким щелчком раскрылось. С двух половинок медальона на одержимого глядели усатый мужчина в военной форме и красивая женщина с характерной айлакской прической и узким разрезом глаз.

– Его фамилия Ротбержер, – сказал де Валансьен. – Свежеиспеченный советник по колониальным войскам и редкостный профан по совместительству. Портит все, к чему прикасается. В ближайшие недели он рассчитывает прикоснуться к армии Его Величества в Ай-Лаке, но допустить этого нельзя.

– Я должен убить его?

– Лучшим решением видится несчастный случай. Нападение посреди бела дня навлечет на меня гнев его превосходительства губернатора, а если тебя еще и схватят, маги министерства расколют такое неопытное существо, не моргнув глазом. Верно, Амарикус?

– Попытаются, – заулыбался колдун. – Я начеку, не забывай

– Да-да. Будет лучше, если ты не сглупишь, – мягко сказал ревизор и повернулся к Каали Сенгу. – В остальном – ничем не ограничиваю фантазию. Действуй, докажи свою эффективность – и мы встретимся вновь. Есть вопросы?

– Только один. Кто эта женщина?

– Знаешь, он мне нравится, – вновь обратился к Амарикусу де Валансьен. – Задал именно тот вопрос, который я хотел услышать. Это, друг мой, подруга жены Ротбержера. И, как это нередко бывает с подругами жен сильных мира сего, его любовница. Визиография в амулете старая, но тебе хватит и имени. Цай Муа из чайного дома Синих Сорок. Что-то еще?

Каали Сенг помотал головой.

– Замечательно. Проводишь его, Амарикус?

– Непременно.