Комплекс Супермена

А потери врага — ноль. Расход боеприпасов и техники — ноль. Нам просто воспроизвели наш же корабль, и применили против нас — наше же, тоже воссозданное, оружие.

Не сомневаюсь, что создание такой копии потребовало неких энергозатрат. Но — и всё. Про новые технологии или механизмы, или собственное оружие противника мы не узнали ни-че-го. Нас бьют нашим же оружием. Даже — нашими же болезнями. Только чуть-чуть модифицированными. И наши люди, вы правильно это отметили — не дураки. Они тоже всё это прекрасно понимают. И не могут не напрягаться. И не бояться.

Так что — расслабьтесь, полковник. Я не собираюсь требовать от вас невозможного. Про то, как поднять наш и без того упавший ниже плинтуса «боевой дух» мы спросим у нашего уважаемого главного психолога. Подполковник Тампер. Прошу.

Подполковник Ходжес Тампер, пожилой бородатый мужчина с солидным брюшком, являлся подполковником лишь номинально — по званию. Присвоенному ему только потому, что руководить столь большим отделом обязан человек рангом не ниже такового. Кому, как не генералу было знать, что ни о каком воинском соответствии здесь речи нет. Зато вот служебное соответствие имелось несомненно. Опытом и обширной практикой восьмидесятишестилетний бодрячок превосходил здесь, пожалуй, всех: ещё бы! Докторскую диссертацию Тампер защитил в двадцать три года! Именно поэтому Корунис и держался за специалиста от Бога, игнорируя его совсем не флотскую дисциплину и словарь.

Светило от психологии вставать не стало. Как и шелестеть для вида листками последних данных, разложенными перед ним на столе, как, собственно, и перед каждым из участников совещания:

— Господин генерал, сэр. Господа. Никаких сомнений в том, что противник отлично нас изучил, и изучение это производилось не менее нескольких сотен, а то и тысяч, лет — у нашего отдела нет. Уж слишком хорошо они предвидят практически любые наши действия. Или — наш ответ на их действия. Нас жестоко, но эффективно, с планеты убрали. Потому что готов прозакладывать свой годовой заработок против зубочистки — добровольцев вновь заселиться на Чегастер-пять вы не найдёте сейчас даже за большие деньги.

Поэтому остаётся только использовать планету как тюрьму. Или — как место, где смертный приговор преступникам приводится в исполнение. Пусть немного отсрочено, но — гарантированно! (Кстати, генерал. Я в данном случае не пробую пошутить или поиронизировать: если уж пробовать действительно заселять планету вновь — то проверять так и так придётся на людях! И, вот именно — на таких, как преступники. Впрочем, прецеденты имеются: как раз так в древности заселили европейцами и Америку и Австралию.)

Далее. Зная патологическую страсть Штаба Флота пытаться все проблемы решить силовым методом, то есть — с помощью оружия, хитро…опые враги дали нам вволю поиграться — уж простите! — в войнушку. Продемонстрировав несомненное превосходство в технологиях и научно-производственном потенциале. А сами так и не появились. То есть — никакого зримого врага мы не наблюдали. Соответственно, именно поэтому наш любимый отдел агитации и пропаганды не может достоверно воссоздать то, что нам всем столь привычно и необходимо — «образ врага». Реальный, или, как у них там принято — карикатурно доработанный. Мы даже не знаем, одна ли раса нам противостоит, или это некий… Альянс. То есть, определить «наиболее вероятного противника» невозможно.

Унизительно, да. Раздражает. А после размышления — и пугает. Но вы правильно отметили: люди (Ну, в большинстве своём!) не дураки. После естественного раздражения и испуга приходит и понимание. Того факта, что враг отлично нас знает, и предвидит наши ходы и действия. Более того: я не уверен, что с помощью какого-нибудь хитрого устройства он просто не отслеживает всё, что происходит на «Дуайте», и даже в этом кабинете — вот прямо сейчас. И что бы мы не предприняли — они, эти наши меры и действия, тоже окажутся — неэффективны. Это если мягко сказать.

Прошу прощения, что повторяю эти, уже много раз озвученные здесь, аргументы, доводы и обидные слова. Но людская психология за последние тридцать тысяч лет, с того момента, как кроманьонец взял камень в руку, и огрел им своего врага, не изменилась.