Компот из сладкой лжи

Какой смысл было рассказывать, что Ржевский зависает у любовницы? К тому, что произошло с ней, теперь уже его бывшей невестой, это не имело никакого отношения. Наезд произошел только по ее вине. Нет, косвенно, конечно, Ржевский повлиял на это, но какая разница, если она все уже для себя решила?

— Надя, ты вообще в курсе того, что случилось? — повысил голос дядя Том, отвлекая ее от рвущего на части внутреннего монолога.

— Ох, Томас Георгиевич, я все понимаю, только не добивайте меня, пожалуйста! — дрожащим голосом произнесла Надя. Затем без паузы обратилась к Кораблеву: — Денис, спасибо, что не пришли арестовывать меня домой. Я бы не пережила такого позора. У нас соседи приличные, и вообще…

— Мне кажется, Надежда Николаевна еще не в курсе, — крякнул Кораблев и выдвинул стул, приглашая ее присесть.

Надя села, примостив сумку на коленях.

— Надежда Николаевна, я вас по-быстрому введу в курс дела, а вы внимательно меня послушайте, хорошо? — как маленькому ребенку, объяснил капитан.

Надя вытянулась в струнку и кивнула.

— Сегодня утром недалеко от Кукушкино местный житель выгуливал собаку и наткнулся на женский труп.

— Женский труп… — побелевшими губами повторила Надя и скрючилась, раздавленная ужасным известием.

— Да. Женщина была задушена в собственной машине на берегу реки, — у Кораблева был такой голос, будто он хотел добавить: «Представляете? Охренеть, ну и дела…».

В животе у Нади громко заурчало от некстати проснувшегося голода и охватившей ее паники. Мозговое вещество со скрипом пыталось переварить информацию, так что обстоятельства дела до нее дошли не сразу.

— Это не я! — воскликнула Чарушина и в подтверждение своих слов часто закрутила головой. — Я только сбила! Но не душила, богом клянусь!

— Наденька, никто и не говорит, что это ты, — вздохнул Рур и налил в стакан воды из резного хрустального графина. — Ты успокойся, пожалуйста, и соберись. И еще подумай, где может находиться Павел.

— Не я?! Правда?! Господи, слава богу! — выдохнула Надя. — А насчет Павла… — она сглотнула, с жадностью глядя на стакан с водой. — Я ничего не знаю! Вы даже не представляете, что я пережила за эти часы… Уф!

Свобода, как главный символ человеческой жизни, открыла сейчас перед ней такие горизонты, к которым хотелось идти строевым маршем с флагами наперевес. Чарушина закрыла лицо руками и подумала, что расставание с Ржевским она как-нибудь переживет. Конечно, не сможет забыть и вообще, пожалуй, будет любить вечно… Даже, наверное, создаст в своей девичьей комнате в доме родителей уголок памяти потерянной и попранной любви — повесит большой постер с лицом изменщика и в самые тяжелые минуты будет жечь свечи и рыдать под Селин Дион. Но все же эта перспектива была куда лучше, чем камера и кусочек неба сквозь железную решетку!

Наденька стащила темные очки и посмотрела на мужчин ясными и честными глазами.

Капитан Кораблев, замерев на мгновение в лучах ее страдальческого, но в целом жизнеутверждающего взгляда, немного смутился и схватился за карандаш. Только сейчас Надя заметила лежавшую перед ним карту.

— Вот здесь ее нашли, — он указал на нужную точку.

— Я прекрасно знаю территорию вокруг Кукушкино, — пожала она плечами. — Все детство там провела. Дом у нас старый, но хороший. — Надя улыбнулась, с грустью вспомнив времена, когда родители собирали шумные компании на даче. Играла музыка, взрослые пили вино и громко спорили, сидя на веранде, а Надя, свернувшись калачиком в гамаке, читала Куприна и с тихим ужасом и восторгом примеряла на себя судьбы падших героинь из «Ямы». — Вы же помните, Томас Георгиевич?

— Конечно, Наденька, — ответил старый адвокат. — Мы же с вами соседи. К сожалению, не имею возможности ездить туда так часто, как хотелось бы. Старость.

Воцарилось гнетущее молчание.

Чарушина чувствовала, что атмосфера вокруг нее не только не отвечает ее ожиданиям, но и таинственным образом сгущается.

— А собственно, почему мы обсуждаем Кукушкино? — спросила она. — Это ведь не имеет отношения к моему вчерашнему инциденту? — на всякий случай уточнила Надя и, не встретив возражений облегченно выдохнула: — Теперь-то я уверена, что это был лось! Или кабан… Бегает теперь где-то с синяком на… — Чарушина тактично кашлянула. — Денис, вы хотели утром поехать и все проверить, у вас получилось?

— Там сейчас и без меня толпа народу, — ответил капитан. — Не буду ходить вокруг да около, Надежда Николаевна. Выяснили личность погибшей, — Кораблев сделал многозначительную паузу. — Это Елизавета Тураева.

— Ох, ты боже мой. Тураева… — пробормотала Надя и растерянно посмотрела на мужчин. — Тураева… Кто это?

— Максим Тураев, ее муж, владелец завода железобетонных и цементных изделий. Вы наверняка видели рекламные растяжки в городе!

— Ну, может быть, — Надя развела руками и посмотрела на карту. — Это место почти в двух километрах от дороги, где мы с вами встретились. Надеюсь, вы не подумали, что я могу как-то… — она нервно хихикнула, — как-то быть причастна к убийству этой несчастной?

— Надя, дело серьезное, — по-своему расценил ее смешок Рур. — Ты соберись, пожалуйста!