Компот из сладкой лжи

— Как?! — Надя уселась на свое место и наконец выдохнула.

— Красиво, — уши Кораблева покраснели.

Ярость на лице Чарушиной сменилась недоумением.

— Не обращайте внимания, — скороговоркой произнес Кораблев. — Просто вы такая… — Споткнувшись о Надин взгляд, он схватил чашку и пробормотал: — Я подумал, вы специально.

— Что специально?

— Ходили вот так перед ними.

Надя хотела было сказать что-нибудь язвительное на этот счет, но потом передумала. Отпив глоток кофе, тихо спросила:

— Денис, я ведь могу быть с вами откровенной?

— Разумеется, Надежда Николаевна, — так же шепотом сказал он.

— Мне нужны все известные факты с места преступления. И неизвестные тоже… Я давно знаю Павла Ржевского. Я доверяла ему… — на последней фразе она печально вздохнула и наморщила нос.

— Конечно, я постараюсь. — Кораблев посмотрел на часы. — Вы простите, но мне пора, а как только появится время, я… — он поднял на нее глаза и ошарашенно заморгал рыжеватыми ресницами. — Надежда Николаевна, что с вами?

По Наденькиным щекам уже текли крупные слезы.

— Ничего, я справлюсь! — надломленным голосом произнесла она. — Все это так ужасно, так больно! Просто не могу поверить! Какой позор…

— Э… — Кораблев потянулся за салфеткой, но задел чашку. — Так ведь… Ну как же… Я же… — Остатки кофе пролились на столешницу, и капитану пришлось в срочном порядке промокать коричневое пятно.

— Идите, товарищ Кораблев, — сквозь всхлипы процедила Надя. — Буду ждать вашего звонка.

Кораблев, покрутившись на месте, вытащил портмоне, но Надя так посмотрела на него, что он тут же запихал его обратно и быстро зашагал на выход, все время оглядываясь в ее сторону.

Чарушина высморкалась и уставилась в чашку с недопитым кофе. Понять, о чем говорили за дальним столиком Тураев и Половиков, она не могла, но продолжала напряженно прислушиваться, пока над ее головой не раздался приторно слащавый голос адвоката, а на стол не лег накрахмаленный и надушенный мужской носовой платок.

— Ах, Наденька, какое разочарование! Сочувствую вам. Такие планы! Вы же, кажется, собирались замуж?

Надя распрямилась и закусила нижнюю губу.

Наглые голубые глаза Половикова плотоядно оглаживали ее вздымающуюся грудь и уголок белеющей кожи в вырезе пиджачка. Адвокат ухватился за спинку ее кресла и склонился еще ниже:

— М-да, вам бы следовало повнимательнее выбирать кандидатов на свою руку и сердце, Надюша. А то ведь как получается? Карьера-то ваша теперь может схлопнуться как мыльный пузырь. Убийство, Наденька, это вам не алименты отжимать. А общаясь, так сказать, с преступником, репутацию можно потерять очень быстро.

Чарушина сжала зубы и откинулась на спинку стула. Смерив Половикова уничижающим взглядом, она посмотрела в сторону Тураева, но ни мужа погибшей Елизаветы, ни «шкафа» за столом уже не было.

— Как-то так, дорогая Наденька, — зудел Половиков, напирая на нее выпуклым животом. — Я ведь все понимаю: женщину обаять нетрудно. Надо только знать, чего она хочет. Судя по вашему выбору…

— Мне совершенно не интересно ваше мнение на этот счет, — пробормотала Надя и полезла в сумочку за деньгами.

— Ах, Наденька, а счастье было так возможно! — остановил ее Половиков, сделав знак официантке. — Угощаю! — великодушно пояснил он. — Всегда готов услужить вам, милая Надюша, в память о вашем папеньке. Если бы он только знал… — нарочито вздохнул адвокат. — Он ведь даже не догадывался, что у вашего Ржевского кредитов тьма и уголовные наклонности.

Наденька вздрогнула и удивленно посмотрела на Половикова. Тот, почувствовав ее интерес, продолжил:

— А как вы думали, Наденька? Красивая жизнь стоит дорого! Одно радует, не вам эти долги отдавать, Надюша! Прям бог отвел от необдуманного шага.

С трудом поборов растерянность, Чарушина мотнула головой и рыкнула:

— Никаких сил нет вас слушать! Позвольте мне уйти, Роман Дмитриевич!

— Я многое могу вам позволить, Надюша! Одно ваше слово и… — Половиков потянулся к ее руке.

— Да идите вы… — топнула ногой Надя. — Оставьте меня!..

Она вытряхнула на стол несколько купюр, оттолкнула Половикова и почти бегом понеслась прочь, пытаясь разглядеть через ресторанные окна, куда направился Тураев.

Глава 6

Когда измучен подозреньем,

Когда в груди вскипает кровь,

Пройди по пунктам все сомненья,

Подумай — а была ль любовь?

Когда Надя выбежала на крыльцо ресторана, то увидела лишь мощный зад серебристого внедорожника, на всех парах рванувшего через перекресток. Что-то подсказывало ей, что это автомобиль Тураева. А некоторую спорность этого момента можно было совершенно спокойно разрешить чуть позже через того же Кораблева. У Томаса Георгиевича, разумеется, и кроме его веснушчатого племянника были везде знакомые, но в столь щекотливом деле Чарушиной меньше всего хотелось просить о помощи кого-либо со стороны.

Едва она села в свою машину, как зазвонил телефон. Наденька схватила трубку и, увидев номер, зажмурилась: «О, нет…»