Компот из запретного плода

Очень хорошо помню, что еще утром тут всего было полным-полно. В этот момент из кладовки донесся тихий звук, то ли стон, то ли хныканье. Немного испугавшись, я распахнула дверь в помещение, где хранится основной запас продуктов, и гаркнула:

– Если тут есть кто – выходите!

– У-у-у.

– Хватит идиотничать, – дрожащим голосом продолжала я, – уже охрану вызываю, прибегут через минуту.

– У-у-у, – раздалось теперь от порога.

Я наклонила голову и ахнула – на кафельном полу распластался Хучик.

– Милый, – бросилась я к мопсу и попыталась взять его на руки, – что с тобой?

– Ну ты зараза! – донесся из коридора голос Ирки. – Опять в кладовке шуруешь! Ща мало не покажется! Брось немедля! Кому говорю! Пшла вон из чулана! Свинья! Уродка прожорливая!

Я замерла, сидя на корточках около Хучика. Похоже, пока меня не было, домработница сошла с ума, заперла Хуча около банок с консервами и мешков с крупой, а теперь еще и поносит хозяйку.

– Притаилась, мерзость? – зашумела Ирка у меня за спиной. – Притихла, падла!

Не понимая, как лучше поступить, я скрючилась над стонущим Хучем. Эх, мобильный лежит в сумке, а та осталась в прихожей, позвонить врачу сразу не удастся, надо приводить Ирку в чувство самостоятельно.

Навесив на лицо самую сладкую, ласковую улыбочку, я хотела встать, но тут Ирка вдруг звопила:

– Еще и не убегает! Совсем офигела! Ну, получай, что заслужила!

В следующую минуту меня окатили холодной водой, а на макушку шлепнулся непонятный мокрый шматок.

– Мама! – заорала я, подскакивая. – Мама!

– Мама! – завизжала Ирка. – Дарь Иванна! Вы! Господи! Дайте у вас с головы половую тряпку сниму.

– С ума сошла, – обозлившись до последней степени, затопала я ногами, – с какой стати ведро на меня вылила! Знаю, что с психами спорить нельзя, но ведь не до такой же степени!

– Извините, – заломила руки Ирка, – не признала вас! В кладовке темно, слышу, она там шевелится, зараза, вот и решила душ устроить… Чтоб неповадно…

– Кому?

– Ну, этой, гостье.

– К нам приехали посторонние люди? – ужаснулась я.

Прощай, вечер у телика. Сейчас придется улыбаться невесть кому, корчить из себя радостную хозяйку, хотя больше всего на свете хочется сказать тем, кто свалился на голову: «Ребята, на фига вы приперлись, а?»

– Слава богу, никого, – ответила Ирка и, сняв с головы хозяйки половую тряпку, стала вытирать лужу.

– Тогда что за гостью ты надумала окатить водой?

– Стеллу! Бандикову, прости господи, невесту!

– Ты перепутала меня с собакой!!!

– Ага, – прокряхтела Ирка, выжимая тряпку в таз, – ну, ошиблась, с кем не бывает, ведь не со зла, случайно получилось.

– Хочешь сказать, что я похожа на эту жуткую, лохматую тварь?

– Нет, конечно, – меланхолично сообщила Ирка, – ща поняла, она крупней будет, вы на корточках-то чуть больше кошки глядитесь! Просто я сегодня устала, словно колокольная кляча.

– Какая? – захлопала я глазами.

– Ну… та, что воду возит!

– Водовозная!

– Во, точно, слова уже путаю, – вздохнула Ирка.

– У-у-у, – застонал Хучик.

– Что с мопсом? – снова испугалась я.

Ирка выпрямилась.

– Ох, спину ломит! Живот ему скрутило! Уже лекарство дала. Все Стелла, дрянь! Затихла где-то, новую пакость замыслила…

Не слушая бубнеж домработницы, я, вздрогнув от липких объятий мокрой одежды, вновь попыталась поднять Хуча и поставить его на лапы. Мопс неожиданно принял вертикальное положение, выглядел он как-то странно, необычно, но, слава богу, не лежал, а все же стоял и больше не стонал, наверное, колика утихла.

– Милый, – нежно сказала я, – иди попей водички.

Хуч печально глянул на меня.

– Давай, дорогой, тебе станет легче, ступай сюда, Хучик, кис-кис-кис.

Мопс не шевелился.

– Котик, двигай лапками к миске, – настаивала я.

Ирка хихикнула.

– Ну даете, Дарь Иванна, а еще на меня обозлились, что со Стеллой вас перепутала! Где у него лапки-то! Гляньте во все глазки.

Я внимательно присмотрелась к Хучу, потом плюхнулась на диванчик. Вы бы тоже слегка растерялись, внимательно оглядев пса. Мопс стоял, вернее, лежал на животе. У нашего Хучика объемное брюшко, но сегодня оно напоминало пуховую подушку отличного качества, а по бокам свисали маленькие лапки, они попросту не доставали до пола, и Хучик был лишен возможности передвигаться, больше всего он сейчас напоминал тюленя. Правда, милые морские животные весьма ловко ползут в нужном направлении, используя мощный хвост, но Хуч не умел ходить подобным образом, да и скрученный жгутик, коим украшена его филейная часть, не помощник, на него не опереться.

– Что с ним? – испуганно прошептала я.

Ирка шумно вздохнула и принялась загибать пальцы.

– Халва, батон, сколько зеленого горошка, не знаю, бананы, печенье… всего и не перечислить. Сейчас еще вон кое-как поднялся. Столько сожрать! Ясное дело, расперло!

– Кто ему дал все это!!!

– Стелла.

– Что?! Ира, прекрати идиотничать.

Домработница швырнула тряпку в ведро.

– Во, всегда я у вас виноватая!

– Одна собака не способна угостить другую халвой, – уточнила я, – поэтому быстро проясни ситуацию.

Ирка вымыла руки и тоже села на диванчик.

– Ща, по порядку, значит, так…