Композиционная поэтика публицистики

Вот на этой почве – целенаправленного влияния на читателя – и возникают, на наш взгляд, точки общего лингвистического интереса, так как социальная оценочность всегда имеет языковое выражение.

Разные подходы к газетной речи, разные принципы ее классификации порождают в науке разные школы и теории. Пражская, к примеру, оспаривает необходимость изучения стиля публицистики и прессы как особой системы. Французская школа традиционно считает изучение языка газеты чуть ли не посягательством на чистоту национального языка.

По мнению западных филологов, до сих пор не решены и многие спорные вопросы в функциональной стилистике. Например, не выделен основной принцип строго научной классификации разных жанров речи. Очевидно, под этим подразумеваются различные функциональные стили. Действительно, до сих пор эта классификация ограничивается простыми перечислениями разных принципов.

Но есть сфера научных интересов, где позиции русской и испанской лингвистических школ, наконец-то, почти сходятся. Это риторика. Зная о том, что ораторское искусство в Испании – наука почти что древняя, не приходится удивляться, что разработка приемов риторики активно культивируется в науке о тексте.

Особый интерес при этом приобретает осмысление и изучение приемов «псевдориторики» в филологическом плане, что актуально и для современной российской науки о СМИ. «Псевдориторика», как и «псевдопублицистика», по нашему мнению, вызваны к жизни идеологическими установками правящей партии или правительства. На практике это психологическая обработка читателя, «промывание мозгов» в угодную заказчику сторону.

На основе всех этих «псевдо» – проблема соотношения объективной информации и субъективного авторского «я». Испанский филолог Н. Ладевезе сформулировал ее очень точно: «Объективизирующая риторика в языке информативных материалов»[61]. (В нашей науке утвердился более прямолинейный термин «манипулятивная риторика».) Анализируя как явление стиля так называемую «информативную непредвзятость», автор доказывает ложность этого утверждения продуманной нарочитостью объективности стиля материала, которая преподносится как личная позиция информирующего.

Сам автор стремится этим приемом создать у читателя психологическую убежденность в том, что информация не препарирована автором. «Особенность этого стиля, риторическая выразительность которого заключается в номинализации (субстантивации), состоит в вуалировании фигуры рассказчика, – пишет Н. Ладевезе. – Использование бюрократизмов, политических жаргонизмов, метафорического сочетания слов, придающего впечатление точности, – вот стилистические приемы, которые создают риторический эффект объективности»[62].

Иными словами, он указывает речевые приемы, под прикрытием которых информаторы скрывают истинный смысл и направленность информации. И делается это тогда, когда «...нечего сказать и потому необходимо дополнить недостающую информацию, стимулируя то, чего нет, создавая видимость чего-то, что не делается, сообщая что-то, не сообщая ничего»[63].

Автор такой информации, выдержанной в стиле «риторики искажения», не претендует на экспрессивность или эстетический эффект, а точнее – он против того, чтобы сообщение было воспринято как экспрессивная или эстетическая коммуникация. Его цель – казаться объективным. И все стилистические приемы и средства направлены на создание «эффекта объективизации».

«Объективизирующая риторика» – это та же псевдопублицистика, но на другой социальной почве. Автор объясняет происхождение сочетания «объективизирующая риторика» так: «Риторика, потому что речь идет о языковых приемах создания сообщения с целью вызвать определенный эффект в собеседнике. "Объективизирующая" – потому что таков результат, к которому она стремится: вызвать впечатление непредвзятости, безличности, хотя и притворной, безразличия, хотя и напускного, повествовательной дистанции, хотя рассказчик скрывается под искусственной маской своего языка» (Там же).

И вывод: перечисленные приемы приводят к стандартизации языка, употреблению стереотипных формул, повторяющих жесткие штампы на страницах различных газет. «Это, как правило, номинативные конструкции, характерные для специальной речи и профессиональных жаргонов, усвоенных в сфере массовой коммуникации, где они теряют свое собственное значение» (Там же). «Выразительная невыразительность», обезличенное использование языка для того, чтобы создалось впечатление, что сообщение написалось само собой, без помощи какого-либо субъекта.

Все это и приводит автора к убеждению, что информативная непредвзятость газет – фикция, а журналист, пытающийся с помощью приемов объективизирующей риторики создать такое мнение, прекрасно сознает «важность печати как социальной силы» и сам «берет на себя роль ее представителя» (С. 257).