Компрессия

– Что ты забыл в этом опекунстве? – не мог понять Стиай, когда после окончания академии Кидди объявил, что собирается поработать несколько лет в огромном сером здании на границе старого города. – Ты же мечтал о космосе!

– Всякая мечта требует прочного фундамента, иначе она останется мечтой! – Кидди утомленно тянул тоник из пузыря. – Управление опекунства – это и есть фундамент моей мечты. Самое главное и самое интересное в жизни – это делать то, чего до тебя никто не делал! Смотри сам: Земля практически полностью под контролем опекуна. А между тем на Земле происшествия, опасности сами по себе редки! В то же время на Марсе, на Луне, на спутниках, в открытом космосе никакого управления опекунства вовсе нет! То есть именно там, где оно нужно, где опасность наиболее велика, где до сих пор гибнут люди, нет системы гарантированного жизнеобеспечения! Вот этой системой я и хочу заняться. А сначала, сначала нужно влезть в земное управление опекунства, чтобы понять, как все устроено изнутри!

– Скучно, – поморщился Миха, который тут же пытался удержать в воздухе мяч, подбрасывая его подъемом ноги. – В моем представлении существует всего две интересные вещи – футбол и психотроника. С футболом я определил отношения по принципу «он зрелище – я зритель», а уж с психотроникой мы сойдемся на равных! Ну или вдвоем против нее одной! Ты как, Рокки? Со мной или с Брюстером?

– С тобой, Миха, – состроил озабоченное лицо Рокки и подмигнул Брюстеру. – Мне почему-то кажется, что с психотроникой легче справиться, чем с болтовней Томми. Эй! Я что-то не то сказал?

Тот разговор на зеленой траве у коттеджа, случившийся в день сдачи последних экзаменов, продлился за полночь. В итоге друзья решили на месяц или на два отправиться к морю, надеясь, что соленая морская вода поможет сделать сладостные ожидания самостоятельной жизни чуть более горькими, а значит, более реальными. Однако планы так и остались планами. Никто из них, вопреки договоренностям, не стал оттягивать трудовое завтра. Стиай, за которого бились сразу несколько компаний, через неделю улетел на Луну, чтобы выцарапывать из ее коры полезные ископаемые. Брюстер уже на второй день ассистировал какому-то светиле в операционной. Миха и Рокки погрязли то ли в кибернетике, то ли в нанотехнологии, то ли в психиатрии, а Кидди через десять дней открыл двери управления опекунства.

Выделенный молодому сотруднику наставник вдоволь насладился изумлением новичка, когда тому показали его рабочее место. Им оказалась кровать. Да-да, ни больше ни меньше, а именно кровать, пусть и застеленная не тканью, а пеноволокном. Одна из полусотни кроватей, выстроившихся рядами в уютном зале без окон. На половине столь неожиданных рабочих мест лежали, как понял Кидди, подобные ему сотрудники управления опекунства. Их тела казались погруженными в мягкий субстрат.

– Знаешь, что самое трудное здесь? – ехидно поинтересовался у Кидди наставник, протягивая ему мягкое трико.

– Не уснуть? – предположил Кидди, втянув полной грудью чуть прохладный, свежий воздух.

– Нет! – хихикнул наставник. – Уснуть тебе здесь не удастся. Главное – не заблудиться.

Что такое не заблудиться и почему уснуть не удастся, Кидди понял уже в первую неделю. Отдел, в который он попал, считался отрядом логиков. Кроме него существовал еще отряд техников и множество подразделений, то ли программирующих опекуна, то ли изучающих его. Непосредственно с объектом, как официально называли опекуна логики, работали именно они и техники, причем работали автономно и с техниками практически никогда не пересекались. Техники, подчиняясь уровневым датчикам и сигналам тестирующих программ, перемещались по лабиринтам, как сказал наставник, «мамочки» и производили срочный ремонт, который всегда заключался только в замене одного блока другим, и ничем больше. Логики работали непосредственно в системе.

– Зачем здесь нужны люди? – удивился Кидди, когда наставник провел с ним ознакомительную экскурсию по техническим коридорам электронного монстра. – Уж что-что, а блоки могли бы менять и автоматы.

– Нельзя! – погрозил пальцем Кидди наставник. – Такая машина, как опекун, не должна быть полностью автономной. Она должна чувствовать пределы полномочий и возможностей. Именно поэтому техники – обязательно люди. Поэтому они входят в здание опекуна без чипперов и надевают экранирующие шлемы, чтобы опекун не мог бы воздействовать на них хотя бы каким-то теоретическим образом. И логики снимают чипперы перед сменой. И лежбища логиков тоже прежде всего экраны. Ведь работу логиков тоже могла бы исполнять специальная программа, но ее делают именно люди! Понимаешь?

– Подождите! – Кидди сосредоточенно потер лоб. – Не хотите ли вы сказать, что признаете за опекуном личностное начало?