Комсомолец поневоле

– Сначала все посчитают, оценят, а потом только выплатят. Это дело не одного дня и как минимум месяца. Нужно пригласить ювелиров, научных работников, потому что есть вещи исторической ценности. И возможно клад в цене вырастет в разы больше.

Ну нам деваться было некуда. Был уже вечер. Нас привезли домой, а дома обыск. Оба-на!, а я не подумал. Интересно полезут на чердак? Полез один сержант милиционер, но сломал лестницу и свалился. Стали искать лестницу, взяли у соседа, но второй милиционер особо не заморачивался в пыли на чердаке. Осмотрел от двери беглым взглядом и спустился.

В общем составили протокол, что ничего не нашли. То есть я с отцом ничего себе не взяли, ага! Не взяли, а за червонец и часы, которые я в сберкассе показывал, так у меня и остались. Пригодятся. Исторической ценности никакой, чистая ювелирка и золото. Когда все ушли, пришла мама с работы и увидела погром от обыска, но узнав в чем дело, успокоилась.

, а на завтра с утра к нам домой приехал корреспондент местной газеты, сфотографировал меня с отцом, записал в блокнот наши данные и уехал, а через день мы с отцом стали достоянием местной прессы на первой странице. «Пионер с отцом полностью сдали клад государству», ну и всякие хвалебные речи.

Глава 4. Школа. Спортивные секции

Не смотря на свалившуюся популярность, я продолжал якобы трудится на сортучастке. Через неделю каникулы закончились. Я принес домой 50 рублей и мать сказала, что купит на эти деньги мне костюм и часы «Юношеские». Мы поехали в ЦУМ, где я сам выбирал себе костюм, но так как я был подросток, то ничего путёвого найти не смогли. Зав. секцией одежды, узнав меня из фотки в газете, улыбнулась и сказала, что у нее есть для меня кое-что и пригласила меня в подсобку, где достала откуда-то с полки коробку и достала красивый свитер, из другой коробки брюки и ветровку и туфлями. За всё мы отдали 40 рублей. Мама доложила 5 рублей и мы купили мне часы наручные. Я тут же в магазине всё одел на себя. Мама только руками развела «Ну прямо жених!» Так хорошо на мне всё смотрелось. И мне понравилось. Теперь завтра в школу есть в чём пойти. В это время формы обязательной для мальчиков не было. Девчонки только ходили в форме и фартуках, а у мальчиков после 6 класса был только примерный образец, но ходили кто в чём. Единственное единообразие было в наличии пионерских галстуков.

По приходу в школу в первый день после каникул, я стал центром внимания. Стоит отметить, что до этого на меня мало кто обращал внимание, но некоторые пацаны посильнее физически, закрепляя свое верховенство в классе и школе ещё и тумаками разбрасывались. Доставалось периодически и мне. Сейчас я учусь в седьмом классе и, наверное, следует взяться за своё физическое развитие. В прошлой жизни в этом классе я ещё за себя не мог отстоять, случилось это чуть позже, когда меня побили и я разозлившись стулом настучал двоим верзилам по голове и конечностям. И больше меня не трогали. Сказали, что я псих. Сейчас этот урок следует начать пораньше. Тем более, что в прошлой жизни меня кое-чему учили – борьба самбо и дзюдо и разряд по стрельбе. С моим нынешним физически отсталым телом я не смогу противостоять более сильному сопернику, но тут ведь главное напор и первым нанести удар, да посильнее, а бить я знаю как и куда.

Так случилось и в первый школьный день после уроков. Как только закончились уроки я уже видел как трое физически сильных одноклассников, а они всегда втроем, ходили переговаривались и тыкали в мою сторону пальцами, потом догнали за углом школы прижали к стене и ничего не говоря один из них попытался меня ударить кулаком по лицу, но я быстро отклонил голову и его кулак врезался в стенку. Он заорал как резанный. Наверное, пальцы сломал. Я тут же, не раздумывая, врезал ногой между ног второму. Тот сложился и упал на клумбу, а третьему, опешившему, я просто двинул кулаком в нос, пустив ему «юшку». Потом подошёл к первому и врезал ему ногой по его же больной руке и сказал :

– Ещё хоть раз рыпнетесь в мою сторону, ноги переломаю.

И пошел мимо них на выход со школьного двора, а во дворе собралось не мало зевак, в том числе и со старшего класса парни. Один из них подошёл и сказал :

– Молоток, не забздел. Уважаю. Один против трёх.

И махнул своим корешам они ушли, а девчонки из моего класса и других классов только глазами моргали. Одна моя одноклассница, Аня Котова, которой я симпатизировал, тоже.

А на следующий день, нас всех четверых вызвали к директору школы, где была и женщина милиционер из детской комнаты милиции.

Директор школы, ветеран войны, спросил меня :

«Сашко, ты зачем избил своих одноклассников? Ты посмотри на них»,– и показал пальцами.

А посмотреть было на что: один стоял с рукой в гипсе, второй стоял в раскоряку, у третьего оба глаза были синие, смотрелся как очковая змея и нос весь синий и распухший.

– Андрей Гаврилович! Не я начал драку. Я решил – хватит им верховодить и хулиганить и обижать слабых. От них мне и раньше доставалось. Если от них это повториться, то я ещё раз что-нибудь им сломаю.