Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег

Университетам и кубкам недоставало сдержанности и самообладания, чтобы не забегать вперед, и даже такая сильная организация, как NCAA, не сумела удержать их от этой порочной практики. Такое положение вещей сохранялось до тех пор, пока футбольные конференции и игры за кубок не разработали новые правила, которые устранили стимулы, заставлявшие участников подбирать пары до составления финальных рейтингов. Это было достигнуто в результате ряда дополнительных, проводимых почти каждый год реорганизаций рынка, нацеленных на то, чтобы к завершению регулярного сезона в подборе пар соперников участвовало как можно больше команд. Иными словами, благодаря этим изменениям можно было повысить плотность рынка соответствия.

Один из способов заключался в расширении футбольных конференций, в результате которого чемпионом в каждой становился бы победитель в более крупной группе команд. В итоге к 2011 году конференция Pacific-10 превратилась в Pacific-12, а конференция Big Ten сохранила свое название, но не число членов. В 2011 году в нее входили двенадцать команд, а к сезону игр 2014–2015 годов добавилось еще два новых члена. Помимо этого, в целях повышения плотности рынка была создана коалиция игр за кубок, а со временем еще и кубок Rose Bowl присоединился к рейтинговой системе Bowl Championship Series (BCS), введенной в 1998 году. Теперь в решающем матче, в котором определялся национальный чемпион, играли две лучшие команды страны, выявляемые с помощью рейтинговой системы BCS каждый год в рамках очередного чемпионата – участника этой системы.

Тем не менее более поздний подбор пар команд на более плотном рынке BCS необязательно означает, что он работает лучше. Зачастую количественно измерить эффективность рынка соответствия бывает довольно трудно, особенно если речь идет о нематериальном аспекте – например, сколько социальных благ он производит, не считая хорошего обслуживания участников. Но если рассматривать студенческий футбол как элемент индустрии развлечений, то здесь весьма точной мерой эффективности работы данного рынка будет число людей, которые хотят смотреть матчи. Мы с Гийомом Фрешеттом и Утку Унвером, проанализировав рейтинги Нильсена{5}[23] для телевизионных трансляций кубковых матчей за много лет, обнаружили, что матчи между двумя лучшими командами страны привлекают к экранам так много зрителей, что чемпионатам и стадионам действительно стоит проводить их по очереди. Вот почему рейтинговая система BCS работала хорошо, если к концу сезона было достигнуто согласие относительно выбора двух лучших команд, и не так успешно, если сделать это не удавалось.

На момент написания данных строк (в 2014 году) разработка планов, которые позволят играм плей-офф более обоснованно отбирать участников чемпионата и, следовательно, привлекать еще больше зрителей, продолжается. Для чемпионата отбираются четыре команды, а в финальной игре встречаются победители полуфиналов. Хотя у новой модели есть некоторые недостатки, неуверенность в выборе четырех команд, которые следует включить в финальную таблицу, будет иметь меньше негативных последствий при избрании чемпиона, чем неопределенность при отборе всего двух команд.

Медленный, постепенный процесс, в ходе которого развивался данный рынок, можно рассматривать как своего рода культурную эволюцию. Чтобы все крупные игроки – успешные команды и конференции, большие чемпионаты, стадионы и телевизионные сети – оставались в бизнесе, необходимо было менять те или иные практические аспекты; а для обеспечения координации и прогресса следовало принимать во внимание интересы разных участников. Как и в самом футболе, поступательное движение этого рынка происходило очень неспешно.

Интересно, что в футболе принято заранее договариваться не только с командами, но и с игроками. Например, в 2012 году Университет Луизианы предложил футбольную стипендию Дилану Мозесу, четырнадцатилетнему подростку, еще не перешедшему даже в восьмой класс средней школы, которому предстояло поступать в колледж только через пять лет. Кто знает, когда он достигнет студенческого возраста, будет ли достаточно здоров физически и состоявшейся личностью, чтобы играть в университетской команде? Однако тренеры университета опасаются, что перспективного игрока завербуют другие команды, и, чтобы не упустить будущую звезду, делают это сами.

Ментальность торопыг не ограничивается статусным студенческим спортом. Встречаясь в Стэнфордском университете (где я работаю) со студентами-спортсменами, я всегда интересуюсь, когда они впервые познакомились с тренерами своих университетских команд. Пока раньше всех это произошло с участницей женской баскетбольной команды, с которой тренер связался, еще когда она училась в шестом классе. Впрочем, сообщив это, студентка поспешила добавить, что была очень высокой шестиклассницей и играла в команде с ребятами постарше и тренер очень удивился, что она всего лишь шестиклассница. Он-то охотился по меньшей мере за восьмиклассниками…

Погоня за славой