Кому мы обязаны «Афганом»?

7 июля. Из Ферганы в Баграм перебрасывают 368 солдат и офицеров парашютно-десантного батальона ВДВ СССР. Они одеты в униформу младшего технического персонала аэродрома Баграм. У комбата — погоны старшины. У остальных офицеров — сержантские погоны с желтыми лычками. У настоящих сержантов — красные лычки на погонах. Операцией по переброске на территорию Афганистана первых советских десантников руководил заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант H.H. Гуськов.

9 июля. В. М. Тараки в беседе с совпослом «выражает удовлетворение прибытием в Баграм советской спецгруппы», заметив при этом, что «хотел бы посоветоваться с советскими товарищами о мерах по усилению охраны границы».

Свое отношение к Обращению Политбюро ЦК КПСС генсек НДПА никак не выразил.

11 июля. Представитель КГБ в Кабуле Б. С. Иванов докладывает в Центр о предложении Н. М. Тараки скрытно дислоцировать в Кабуле несколько советских спецназовских групп до батальона каждая на случай внезапного обострения обстановки в столице.

12 июля. Совпосол, представитель КГБ и Главный военный советник в ДРА совместно направляют в Центр с пометкой «срочно» информацию о том, что «руководство ДРА серьезно готовится к новым столкновениям с контрреволюцией, однако в значительной мере рассчитывает в случае возникновения кризисной ситуации на прямую помощь СССР». Со своей стороны все три подписанта предлагают «рассмотреть вопрос о направлении звена (отряда) советских вертолетов на базу ВВС ДРА в Шиндандэ с тем, чтобы наладить срочную подготовку афганских вертолетных экипажей. Это вертолетное подразделение могло бы также вести воздушную разведку вдоль границы с Ираном».

К середине июля — тенденция к внутриполитической напряженности в ДРА продолжала нарастать. Мусульманская оппозиция успешно действовала против НДПА, установив полный контроль в провинциях Панджшир, Нарван, Вардак, Фарьяб, Лагман и Бадахшан. В провинции Пактия при попытке мятежников захватить провинциальный центр — г. Гардез, погибли два советских военных советника.

17 июля. В Кабул прилетает Секретарь ЦК КПСС Б. Н. Пономарев для переговоров с руководством НДПА.

19 июля. Он докладывает на Старую площадь о первых беседах с Н. М. Тараки и X. Амином. «Тараки, а также Амин, — говорилось в его шифровке, — неоднократно возвращались к вопросу о расширении советского военного присутствия в стране. Ставился вопрос о вводе примерно двух дивизий в ДРА в случае чрезвычайных обстоятельств «по просьбе законного правительства Афганистана».

Обсудив очередную просьбу афганцев о вводе войск, шурави заявили, что «Советский Союз на это пойти не может».

20 июля. Посланец Старой площади спешит сообщить своим коллегам о том, что и на второй беседе генсек НДПА неоднократно возвращался к вопросу об усилении советского военного присутствия в ДРА, мотивируя это тем, что в критической ситуации высадка советской воздушно-десантной дивизии в Кабуле сыграет решающую роль в разгроме контрреволюции. И вновь генсеку НДПА было сказано, что Москва не может пойти на такой шаг.

* * *

А вот как визит Секретаря ЦК КПСС в Кабул отложился в памяти «зенитовца» В. Курилова:

«Из Центра пришла шифровка о том, что наш Отряд должен обеспечить безопасность вылетающего в Кабул из Москвы одного из наших видных политических деятелей, — пишет он в своих мемуарах. — По нашему разумению, он ехал сюда, чтобы разобраться, все-таки кто же лучше: Тараки или Амин, на кого делать ставку, с кем идти дальше. Уже тогда вопрос с Амином стоял достаточно остро. Умный, фантастически работоспособный, жестокий и вероломный, Амин явно превосходил по своим деловым качествам своего «учителя» Тараки. Он мог быть хорошим другом для нас (если бы мы вели себя по-умному), но мог быть и большим врагом. Амин нутром чувствовал слабых, не способных защититься, и запросто подавлял их либо морально, либо физически…

Так что надо было решать, с кем нам дружить дальше.

Встреча и беседа нашего видного политического деятеля с Амином должна была состояться в резиденции нашего посла. Мы обеспечивали безопасность этой встречи: враг не дремлет, вооруженная оппозиции набирает силы, возможны попытки нападения, совершения террористического акта и прочее. Мы тщательно обследовали еще раз территорию, с внешней стороны прилегающую к забору резиденции посла. Определили наиболее опасные направления возможного появления противника. Составили план защиты подступов, короче говоря, распланировали и рассчитали все, что только можно было.

Встреча и беседа нашего важного политического деятеля с товарищем Амином прошла успешно и без всяких неприятностей. Умный и хлесткий, с математическим складом ума Амин, будучи, к тому же, восточным человеком, совершенно точно знал, как надо производить хорошее впечатление на человека из Москвы. Знал об этом, видимо, и наш посол.