Кому на МФ жить хорошо

Было такое, что, расстилая перед сном постель, вдруг обнаружил у себя в постели мочалку, которую примерно неделю назад мы потеряли. Но предыдущей ночью я спал в своей постели и, поверьте, не в обнимку с мочалкой!

Не менее загадочной находкой была находка Виноградовым Борисом среди своих учебников и тетрадей учебника японского языка! Откуда он появился?! Даже предположить невозможно, потому что ни то что в нашем институте, во всём городе в это время не изучали японский язык!

Правда, эта удивительная находка доставила нам не мало весёлых минут при изучении его внутреннего содержания. Русские

транскрипции некоторых японских слов очень походили на простой

язык общения на стройках отечества.

Точно так же и эта пачка горчичного порошка! Мы, точно, не покупали его и не приносили в комнату. Да и зачем нам горчица, если мы питаемся в столовой, а уж этого добра в готовом виде всегда было на столах вдоволь!

– Микола! А давай тебе из порошка горчичник сделаем. Какая, в принципе, разница, а? Там, ведь такая же горчица, только наклеенная на бумажку, вот и вся разница!

–Но, если горчичник жжёт, то его можно быстро снять, а здесь что будем делать?

В разговор вмешался Батя.

– Здесь я тебе гарантирую, что раньше времени ты не уберёшь. Борисёнок тебя намажет, а потом я тебя замотаю в одеяло и буду держать!

Как не странно, но почему – то именно эти слова, звучащие, как бы с противоположным смыслом, Кольку убедили.

Я развёл пол – литровую банку горчицы. Больной улёгся на своей кровати на живот, и я стал ложкой доставать горчичную кашицу, чмякать её на голую, тощую спину Миколы и ножом размазывать горчицу по смуглой спине друга.

Тут, надо сказать, ума хватило на то, чтобы не измазать горчицей постель.

Покрытую горчичной массой спину я накрыл газетами, сверху накрыл простынёй и одеялом.

Дальше настал черёд Шкилёва приводить в жизнь свои обещания.

Он, как и обещал, навалился всей массой килограммов девяноста на Кольку и придавил плотно к спине горчицу, а самого больного к кровати.

Что тут началось!!!

Если виновник момента стал жаловаться, что горчица жжёт ещё в процессе намазывания спины, то после выполненного Батей обещания, Колька стал визжать, вырываться, кричать матом на Юрку. А тот спокойно сдерживая больного, подвергнутого нашему иезуитскому лечению, только уточнял у меня:

– Сколько времени надо держать горчичники?

– Ну… минут пятнадцать надо, пожалуй.

Отпустив из своих лап Калдырова ровно через пятнадцать минут и ни секундой раньше, Юрка сказал:

– Всё! Горчичники можно снимать!

Размотав одеяло и сняв простынь под неутихающие маты, добрался до газет, покрывающие горчицу. Газеты за это время стали почти сухие! Под ними, прилипшая к телу нашего больного, была размазана горчица. Её же надо как – то снять! Это опять было поручено мне, как инициатору такого способа лечения. Почесав «репу» я подстелил под Кольку ещё газет, взял со стола нож и начал соскребать горчичную коросту со спины друга. Народу весело!

– Прямо как поросёнка в деревне!

–Микола! Мы тебя на новогодний стол приготовим, будешь с нами за праздничным столом, только в виде холодца!

Убрав всю горчицу, мы увидели, до какой степени мы прогрели больного: он получил настоящие ожоги, как от прикосновения к горячему. Его смуглая спина просто горела красным цветом. Дальше последовал вопрос, после которого мне пришлось убегать от разъяренного Кольки.

– Что же мы не догадались подложить простыню или хотя бы газетку на спину, а уж потом мазать горчицей?

После общего перекура ярость прошла.

А уж на следующий день она, вообще, переросла в благодар – ность, потому что от былой простуды не осталось и следа. Всю сессию Колька сдал своевременно и с очень хорошими результатами.

Глава 4

Чудеса вокруг женитьбы.

И всё – таки наше поколение не обманули! Нам в нашем детстве обещали, что «уже наше поколение людей будет жить при коммунизме» и нам досталось такое счастье. Жаль, конечно, что оно быстро закончилось и теперь уже вряд ли вернётся! Но эти чудесные годы пришлись аккурат на наши студенческие.

Ах, как мы жили, будучи студентами!

Собралось нас почти две тысячи молодых парней и девушек с разных сторон Советского Союза в один из самых больших и авторитетных ВУЗов страны – Томский политехнический институт.

Только на машиностроительный факультет приняли более трёхсот человек! Разделили нас по группам, по специальностям, сформировали два учебных потока, поселили в одно общежитие!

Первые недели учёбы, кроме стремления втянуться в учёбу, постоянно сопровождались новыми знакомствами с новыми людьми, поиском земляков, «притиранием» друг к другу и формированием микрогрупп, с которыми будет приятно впоследствии проживать в одной комнате всё время учёбы.

При этом никогда не было делений на богатых и бедных, на выходцев из рабочей, крестьянской семьи, или родители находились на интеллигентной работе.

Не было среди нас и понятия «золотая молодёжь». Да если бы кто такой и появился… Не помню по какому случаю Микола «родил» афоризм, который у нас прижился и полностью

соответствовал тогдашним отношениям: