Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России

И тюремщики решили давить на непокорного сенатора через приближенных к администрации осужденных-«активистов». Учитывая, что в колонии, где отбывал наказание Цыбко, администрация не смогла найти желающих выполнить такой «заказ», экс-сенатора перевели в туберкулезную больницу на территории соседней колонии. Как сейчас хорошо известно: именно тюремные больницы стали пыточными центрами ломки осужденных.

Экс-сенатора в тюремной больнице ЛИУ № 12 поместили в одну палату с особо опасным рецидивистом (у него почти 20-летний тюремный стаж) неким Афлятуновым. Для понимания: совместное содержание впервые осужденных и закоренелых уголовников категорически запрещено законом, и именно поэтому в России есть отдельные колонии для «первоходов» и «второходов». Особо опасные рецидивисты в больницах должны содержаться в изолированных от основной массы осужденных помещениях камерного типа. Но для Афлятунова администрацией ЛИУ № 12 было сделано исключение (что незаконно).

Распорядился о том, чтобы Цыбко содержался совместно с Афлятуновым, тогдашний начальник ЛИУ № 12 Новиков (впоследствии ставший замначальника УФСИН по Кировской области).

Рецидивист, пользуясь расположением администрации, попытался заставить экс-сенатора подчиняться и ежедневно угрожал ему расправой. Когда словесное давление («по фене») не сработало, санитары больницы поставили Афлятунову бадью, куда он несколько дней мочился. Учитывая, что матерый уголовник очевидно готовил провокацию, Цыбко потребовал у персонала учреждения соблюдать санитарные нормы и выносить из палаты зловонную емкость. Реакции не последовало.

В один из дней, после очередной «назидательной» беседы сотрудника администрации с Цыбко о вреде жалоб на тюремщиков рецидивист Афлятунов беспрепятственно появился в столовой больницы со своей зловонной бадьей и попытался выплеснуть на сенатора ее содержимое. Сделать это ему Цыбко не позволил.

Начальник ЛИУ № 12 Новиков немедленно заступился за рецидивиста, а кандидат наук Цыбко получил взыскание за то, что перечил Афлятунову. Сенатора поместили в одиночную камеру тюремного типа. Когда Цыбко обжаловал это взыскание, уже сидя в одиночке, ему пригрозили, что за это администрация может присвоить ему низкий неформальный статус («шнырь» или «обиженный»), пока он изолирован от общей массы и не имеет возможности это опровергнуть.

Через два месяца начальник колонии Новиков оформил справку, в которой присвоил экс-парламентарию «низкий неформальный статус». Но ни Цыбко не признал этот статус, ни осужденные в колонии не признали решение Новикова. В итоге, когда Цыбко вышел из ШИЗО, он был с уважением принят в коллективе осужденных.

Кстати, прокуратура проводила проверку по факту нападения Афлятунова на Цыбко. Показательно, что действия сенатора по защите от Афлятунова в результате были признаны законными, а Афлятунов освобожден от административной ответственности за хулиганство с формулировкой, что моча не попала на Цыбко (в редакции автора имеется копия результатов прокурорской проверки).

Цитата из решения Кирово-Чепецкого районного суда Кировской области (в распоряжении автора):

«В наказание за неповиновение авторитетному осужденному особо опасному рецидивисту Афлятунову в отношении Цыбко администрацией ЛИУ-12 и ИК-11 были вынесены незаконные взыскания и его в течение 6 месяцев содержали в помещениях камерного типа и в ШИЗО… В ЛИУ-12 истец также был переведен из больничной палаты терапевтического отделения, где должен был проходить лечение, на 90 дней в камеру тюремного типа якобы для обеспечения его личной безопасности, хотя с заявлением об обеспечении его безопасности он не обращался. В свою очередь Афлятунов все это время продолжал содержаться в комфортных условиях в палате терапевтического отделения, получал надлежащую медпомощь».

Замечу, что камера ШИЗО — это каменный мешок, где нет ни телевизора, ни холодильника, ни кипятильника, на прогулки выводят в крошечный дворик раз в день на час… А главное — человек там содержится один. Полгода одиночки за то, что не согласился подчиниться криминальным обычаям?

Интересно, что говорила на суде представитель ФСИН России Наталья Муклиева. По поводу помещения Цыбко в палату с рецидивистом: мера якобы вынужденная, в тюремной больнице не было мест. По поводу помещения Цыбко в одиночку: якобы он был очень конфликтный, находился в неустойчивом психоэмоциональном состоянии, вызванном, цитирую, «нежеланием употреблять сбалансированную пищу в столовой ЛИУ». Честно признаюсь: строчку про питание прочитала несколько раз. Ну никак не хотелось верить, что ФСИН такое может заявлять на суде.

Как бы то ни было, суд вынес решение в пользу Цыбко и даже присудил ему компенсацию морального вреда 200 000 рублей. Уникальный пример, когда российские институты правовой защиты осужденных стали эффективным средством защиты от криминально-административного беспредела в стенах колонии.