Кому на Руси жить хорошо

"Ай, песенка!.. Запомнить бы!.." Тужили наши странники. Что память коротка, А вахлаки бахвалились: "Мы барщинные! С наше-то Попробуй, потерпи! Мы барщинные! выросли Под рылом у помещика; День-каторга, а ночь? Что сраму-то! За девками Гонцы скакали тройками По нашим деревням. В лицо позабывали мы Друг дружку, в землю глядючи, Мы потеряли речь. В молчанку напивалися, В молчанку целовалися, В молчанку драка шла". - Ну, ты насчет молчанки-то Не очень! нам молчанка та Досталась солоней! Сказал соседней волости Крестьянин, с сеном ехавший (Нужда пристигла крайняя, Скосил - и на базар!) Решила наша барышня Гертруда Александровна, Кто скажет слово крепкое. Того нещадно драть. И драли же! покудова Не перестали лаяться. А мужику не лаяться Едино что молчать. Намаялись! уж подлинно Отпраздновали волю мы, Как праздник: так ругалися, Что поп Иван обиделся За звоны колокольные. Гудевшие в тот день. Такие сказы чудные Посыпались... И диво ли? Ходить далеко за? словом Не надо - всё прописано На собственной спине. "У нас была оказия, Сказал детина с черными Большими бакенбардами. Так нет ее чудней", (На малом шляпа круглая, С значком, жилетка красная, С десятком светлых пуговиц, Посконные штаны И лапти: малый смахивал На дерево, с которого Кору подпасок крохотный Всю снизу ободрал. А выше - ни царапины, В вершине не побрезгует Ворона свить гнездо.) - Так что же, брат, рассказывай! "Дай прежде покурю!" Покамест он покуривал, У Власа наши странники Спросили: "Что за гусь?" - Так, подбегало-мученик, Приписан к нашей волости, Барона Синегузина 1 Дворовый человек, Викентий Александрович. С запяток в хлебопашество Прыгнул! За ним осталася И кличка "выездной". Здоров, а ноги слабые, Дрожат; его-то барыня В карете цугом ездила Четверкой по грибы... Расскажет он! послушайте! Такая память знатная, Должно быть (кончил староста), Сорочьи яйца ел. 2 Поправив шляпу круглую, Викентий Александрович К рассказу приступил.

Про холопа примерного - Якова верного

Был господин невысокого рода, Он деревнишку на взятки купил, Жил в ней безвыездно тридцать три года, Вольничал, бражничал, горькую пил. Жадный, скупой, не дружился с дворянами, Только к сестрице езжал на чаек; Даже с родными, не только с крестьянами, Был господин Поливанов жесток; Дочь повенчав, муженька благоверного Высек - обоих прогнал нагишом,

В зубы холопа примерного,

Якова верного,

Походя дул каблуком.

Люди Холопского звания

Сущие псы иногда:

Чем тяжелей наказания,

Тем им милей господа.

Яков таким объявился из младости,

Только и было у Якова радости:

Барина холить, беречь, ублажать

Да племяша-малолетка качать.

Так они оба до старости дожили.

Стали у барина ножки хиреть,

Ездил лечиться, да ноги не ожили...

Полно кутить, баловаться и петь!

Очи-то ясные,

Щеки-то красные,

Пухлые руки как сахар белы"

Да на ногах - кандалы!

Смирно помещик лежит под халатом,

Горькую долю клянет,

Яков при барине: другом и братом

Верного Якова барин зовет.

Зиму и лето вдвоем коротали,

В карточки больше играли они,

Скуку рассеять к сестрице езжали

Верст за двенадцать в хорошие дин.

Вынесет сам его Яков, уложит,

Сам на долгушке свезет до сестры,

Сам до старушки добраться поможет,

Так они жили ладком - до поры...

Вырос племянничек Якова, Гриша,

Барину в ноги: "Жениться хочу!"

- Кто же невеста? - "Невеста - Ариша".

Барин ответствует: - В гроб вколочу!

Думал он сам, на Аришу-то глядя:

"Только бы ноги господь воротил!"

Как ни просил за племянника дядя,

Барин соперника в рекруты сбыл.

Крепко обидел холопа примерного,

Якова верного,

Барин, - холоп задурил!

Мертвую запил... Неловко без Якова,

Кто ни послужит - дурак, негодяй!

Злость-то давно накипела у всякого,

Благо есть случай: груби, вымещай!

Барин то просит, то песски ругается.

Так две недели прошли.

Вдруг его верный холоп возвращается...

Первое дело - поклон до земли.

Жаль ему, видишь ты, стало безногого:

Кто-де сумеет его соблюсти?

"Не поминай только дела жестокого;

Буду свой крест до могилы нести!"

Снова помещик лежит под халатом,

Снова у ног его Яков сидит,

Снова помещик зовет его братом.

- Что ты нахмурился, Яша? - "Мутит!"

Много грибов нанизали на нитки,

В карты сыграли, чайку напились,

Ссыпали вишни, малину в напитки

И поразвлечься к сестре собрались.

Курит помещик, лежит беззаботно,

Ясному солнышку, зелени рад.

Яков угрюм, говорит неохотно,

Вожжи у Якова дрожмя дрожат,

Крестится. "Чур меня, сила нечистая!"

Шепчет: "рассыпься!" (мутил его враг).

Едут... Направо трущоба лесистая,

Имя ей исстари: Чертов овраг;

Яков свернул и поехал оврагом,

Барин опешил: - Куда ж ты, куда?

Яков ни слова. Проехали шагом

Несколько верст; не дорога - беда!

Ямы, валежник; бегут по оврагу .

Вешние воды, деревья шумят...

Стали лошадки - и дальше ни шагу,

Сосны стеной перед ними торчат.

Яков, не глядя на барина бедного,

Начал коней отпрягать,

Верного Яшу, дрожащего, бледного,

Начал помещик тогда умолять.

Выслушал Яков посулы - и грубо,

Зло засмеялся: "Нашел душегуба!

Стану я руки убийством марать,

Нет, не тебе умирать!"

Яков на сосну высокую прянул.

Вожжи в вершине ее укрепил,

Перекрестился, на солнышко глянул.

Голову в петлю - и ноги спустил!..