Кому в Раю жить хорошо…

В половину овчарки желтый кобель с черным носом чувствовал свое одиночество и незащищенность на улице. До двух месяцев он жил с матерью и людьми, а потом пришли другие люди и увели его. Даже ошейник у него был, черный, кожаный. Ему не повезло сразу – люди оставили его на улице, посреди грязных дворов, и он едва сумел найти укрытие, когда наступила ночь. Он не знал, не мог понять, почему оказался на улице, и каждого просил взглядом: возьмите меня!

А люди проходили мимо, отгоняя прочь пинками и палками. Он не знал, как находили другие собаки еду, не чувствовал. Там, с матерью, ему не приходилось искать пищу, он пил молоко. Бока его впали, каждая ночь была хуже первой, и каждый день он снова шел к людям и просил: возьмите меня!

А сегодня ему повезло. Его вели на поводке в дом, где было много людей, трепали за ушами, в нос ударил давно забытый запах колбасы…

Человек просит сесть нас на этого человека, – понял пес, с опаской поглядывая на неподвижного пустого человека. Он понюхал человеческое тело, на которого его уложили, связав лапы. Человек еще был жив, но врата его были открыты, и он не шевельнулся под тяжестью пса. Он не хотел лежать на этом человеке, псу было не по себе, но так хотела человеческая самка с добрыми глазами. Он помнил, что нужно любить человека всем сознанием маленькой земли – он не подведет новую хозяйку, и люди опять примут его в свою стаю. Рядом так вкусно пахло колбасой, а он не ел пять дней.

Он успокоился, вспомнив, что за каждое послушное действие получит маленький кусочек вкусных ощущений. Потянул носом, наслаждаясь запахом еды. Она была рядом и прочила ему столько удовольствия, что забыть его он мог бы, если только его ум перестанет существовать. Он получит ее, если будет сидеть тихо, охраняя пустого человека.

Кто-то из толпы сделал шаг в сторону пса. Пес зарычал, но хозяйка посмотрела так, что он понял, врагов здесь нет, только свои. Измученное долгим одиночеством тело, наполнилось теплотой, хвост его несколько раз ударил по лицу того, на ком он сидел. Он повилял хвостом, положил голову на связанные лапы, наблюдая за каждым, кто находился в комнате. Позади пса усадили еще одного пустого человека. Наверное, это тоже была самка. С пустыми глазами – и он не знал, что от нее ждать. В человеке было много боли, но пес понял – человек не пьет свою боль точно так же, как тот, на котором он сидел.

Глаза хозяйки улыбались. Пес сглотнул слюну.

– Я не могу смотреть на это! – сказала одна девушка, презрительно скривившись.

Она смотрела на него и на ту, которая сидела позади. Пес пошевелился, стараясь отползти в сторону.

– Человек не полюбил нас! – псу стало неприятно.

– Это ради тебя, ради нас! – попросила та, которую он назвал бы хозяйкой.

«Она уговаривает ее правильно нас принять!» – понял кобель. Он заискивающе замахал хвостом, давая понять, что не будет против, если еще один человек сядет рядом. Когда-то его ласкали руки человека. Он помнил свое ощущение, и его ум наполнился ожиданием.

«Почему человек приближается к нам с тяжелым предметом? – пес насторожился, когда к нему приблизился мужчина. Палки всегда были источником боли. Но палка этого человека была короткой. На всякий случай пес решил уйти. Он отчаянно завозился, стараясь освободить лапы.

– Ой, держи, держи его! Держи! – воскликнула та, которую он признал за хозяйку.

Пса схватили сильные руки, прижимая к телу человека, на котором он сидел. Он заскулил, не понимая, что происходит. Девушка, которая села позади пустого человека, удерживая его за шею веревкой, придавала ему голову. Мужчина с палкой потянул его за лапы.

– Ну что, я начинаю? – спросил мужчина с топором.

– Давай, поехали! А то тянем и тянем! – воскликнул кто-то из толпы присутствующих.

Пес верил: не мог человек обойтись с ним плохо, иначе, зачем они его забрали с собой? Он смирился и не выдернул лапы из рук.

– Я добр, но я, честное слово, ненавижу таких людей как она! – человек размахнулся и отрубил псу лапу. – Я всегда буду так поступать с нею.

Боль прошла по всей земле Дьявола. Пес завыл. Он не сделал ничего плохого. Он хотел любви и немножко меньше одиночества. Нет не единой души, чтобы полюбить его? Он ослаб, и постарался показаться себе сильным, вызывая ощущение теплой груди матери и запах молока.

– На, жри, падаль! – девушка протянула псу его лапу с ненавистью. – Она не умеет жить, и другим не дает. И ты не лучше. Мы тебе приказываем, умри или убей ее!