Конь бледный

Нападавшие, надо отдать им должное, быстро опомнились, и на Зимина наскочили сразу двое – один с копьем, другой с мечом. Если бы не его годами отточенная реакция – тут бы ему и конец. Нападавшие были быстры, очень быстры. Почти так же быстры, как Зимин, и ко всему прочему – они были умелыми бойцами, и именно тем оружием, которое держали в руках. Зимин же никогда не сражался мечом – длинной железякой, совсем не похожей на боевые ножи спецназа. Его не учили сражаться мечом, но… саперная лопатка – это тоже оружие. И ей Зимин умел не только копать схроны.

Он уклонился от секущего удара в шею, поднырнул под руку и молниеносно вонзил меч в живот нападавшего, пробив им кольчугу, будто картонную обертку.

Кольчуга не предназначена держать колющие удары, это знает любой человек, мало-мальски разбирающийся в воинском деле. А еще всем известно, что кратчайший путь – это прямая линия. Колющий удар, нанесенный опытной, сильной рукой, можно только парировать либо поставить на пути клинка что-то вроде щита либо стальной пластины вроде рыцарских лат. Здесь лат не было. Только кольчуги, уберегающие от секущих ударов. И Зимин не собирался упражняться в фехтовании – только убивать. Некрасиво, грязно и эффективно.

Второго он достал снизу, с мостовой, прыгнув рыбкой вперед и вонзив кинжал в пах – кровь брызнула ручьем, противник отчаянно завопил, роняя копье, хватаясь за самое драгоценное, что есть у мужчины. Зимин же уже бежал дальше, туда, где выход перекрывали пятеро бойцов – эти были экипированы посерьезнее: на груди стальные пластины, в руках – меч и щит, головы в шлемах, закрывающих лицо почти до самого подбородка.

Зимин бежал на них, выбросив из головы все посторонние мысли, страх, все, что может воздействовать на твердость руки и точность удара. Выбора не было: или он завалит этих ублюдков, или умрет!

Двое вдруг упали, отброшенные назад. Их щиты, окованные сталью, грохнулись на мостовую – калибр 7.62 – это вам не стрела, застревающая в щите! Пуле «калашникова» нужно что-то посерьезнее, чтобы погасить энергию. Бронебойные пули 7.62 рельс пробивают, не то что какие-то там дикарские латы!

Трое других сомкнулись, плечо к плечу, и что им чужеземец, прикрытый лишь дурацкой черной одеждой? Латы есть латы, и пробить ряд латников может только другой ряд латников – с тяжелыми копьями, пробивающими, раскалывающими щиты, как бумажные, распарывающими стальную кольчугу!

И тут позади них грохнул взрыв! Вспышка, звук ударил по ушам – шумо-световая граната взрывается с мощностью в сто восемьдесят децибел, и тот, кто никогда не слышал, как взрывается этот бочонок, впадает в ступор, потрясенный, ошеломленный до состояния соляного столба.

Зимину повезло. Вспышка, которая могла лишить его зрения минимум на тридцать-сорок секунд, была ослаблена спиной одного из латников, и уже через пару секунд майор смог продолжить атаку – к несчастью для его противников, зарезанных, как три безвольных барана.

Дорога была свободна. Зимин рванул тяжеленные стальные запоры, закрывающие калитку, и порадовался тому, что в тюрьме не было электричества – иначе эти двери не открылись бы никакими усилиями. Они управлялись с центрального пульта охраны и только во время аварии могли открываться механическим способом.

Распахнув калитку, Зимин оглянулся назад и увидел, что Хелеана стоит на месте, закрыв уши руками. Ее глаза, просвечивающие сквозь вуаль, беспомощно хлопали, и майор понял – она ничего не видит! Ослепла!

И тогда Зимин бросился вперед, в несколько прыжков добежал до замершей девушки, схватил ее, перебросил через плечо и, будто не чувствуя веса, помчался к калитке. Следом топали ноги Конкина, чуть дальше – пошатываясь, матерясь сквозь зубы, бежал Слюсарь, еще более бледный, чем в начале нападения. Двое оставшихся в живых охранников Хелеаны стояли, покачиваясь, как на ветру, и когда Слюсарь побежал к калитке, он умудрился на ходу дать пинка одному и врезать кулаком по шлему другому, после чего те быстро опомнились и побежали следом, ускорившись, как только разглядели Хелеану, куклой висящую на плече Зимина.

Уже когда отбежали от крепости шагов на сто, в спину беглецам со стен ударили автоматы – пули свистели мимо, рикошетили от камней, брызгая в лицо горячими осколками. Две пули распороли кожу Зимина – на плече и на бедре, а еще две толкнулись в тело Хелеаны – одна пробила ей ногу, на излете застряв в спинной мышце майора Зимина, другая вошла женщине в бок, выйдя из живота и по дороге порвав несколько витков кишок.

До лагеря Властителя добежали не все – один из охранников был убит по дороге, и Зимин подозревал, что из снайперской винтовки. (Видел, как взорвалась голова, разлетевшись на части.)

Когда навстречу шатающимся участникам делегации прибежали охранники Величайшего – среди спутников Хелеаны не осталось ни одного нераненого человека. Слюсарь был ранен дважды – пуля пробила ему плечо, другая разорвала ухо, и он был весь залит кровью.

Оставшийся на ногах охранник получил три пули и упал на руки встречавших на последнем издыхании.