Конь бледный еврея Бейлиса

- Э-э-э... - замотал головой, - я одно знаю: прав Превечный Создатель, нет у него несправедливости! Как вы говорите? "На все воля Божия..." И мы говорим так же!

Катя Дьяконова привезла Зинаиду Петровну на Дорогожицкую.

- Вот ваша комната, - открыла двери, - очень уютно, правда?

Металлическая кровать с ажурными спинками и горой подушек, слоники на комоде, икона в красном углу, драпировки. И вправду, мило и удобно.

- Вы мне такую любезность оказываете... - улыбнулась Зинаида Петровна. - Отчего же?

- Бог с вами, - Катя пожала плечами, словно давала понять: "Какая любезность? О чем вы таком говорите? Пустяки какие..."

- Вы позвонили мне на квартиру, о которой я и сама ничего не знала до последней минуты... - спрашивала без подозрения, просто удивительно было, как Катя узнала.

- Ничего сложного, - махнула ручкой, - тот человек, что вас сюда из Петербурга вызвал, - мне знаком. Да вот фотография... - протянула с улыбкой; Зинаида взглянула и едва сдержала крик: та самая, единственная... Оставалась у Мищука с давних, безвозвратно минувших дней... Правда, переснята.

- Где... Евгений Францевич? - сердце билось сильно, прижала ладонь к груди, и голос дрогнул.

- Вы так волнуетесь... - сочувственно произнесла Катя. - Не надобно, все хорошо. Ну... Я хотела сказать, что будет хорошо. Вы ведь знаете: Мищука арестовали.

- Знаю. Где его держат?

- В замке, на Лукьяновке. Он бежал оттуда.

Показалось, что в комнате темно. И все слова исчезли. О Господи... Она повторила слова жандарма. Значит, правда? Или... сговор?

- Вы думаете - чего вас полиция взяла? - Катя поняла, о чем думает гостья. - И к жандармам отправила? В том-то и дело, что бежал... Вы не волнуйтесь, он скоро появится, а сейчас пока еще опасность очень велика, очень! - Катя сделала большие глаза. - В общем, вы будете жить у меня столько, сколько нужно будет. Ни о чем не беспокойтесь.

- Катя... Скажите внятно: почему вы мне хотите помочь?

- Толстого помните? Все честные люди должны взяться за руки и противостоять бесчестным. Так просто все...

- Что ж... Действительно просто ("Какая милая девочка")...

Вдруг стало томительно и странно. Почему? Она не понимала.

- Как мы... сделаем это? (Что "сделаем"? И что значит "это"?) - Катя села за стол и вытянула руки; сомкнутые в кулак пальцы побелели от напряжения.

- Вы волнуетесь? - дружески улыбнулась Зинаида Петровна.

- Я хочу, чтобы вы поверили мне. Не удивляйтесь. Не думайте, что я сумасшедшая... Понимаете, мы выйдем в город. Мы станем ходить по улицам. Зайдем в рестораны, в музеи, у нас "Голгофа" есть, очень впечатляет, такая удивительная реальность - страдания Христа. Я знаю: рано или поздно Мищук увидит вас и подойдет...

Боже мой, боже мой... Какая нервная... Все похоже на дурной роман...

- Катя, милая, вы уверены? Да как же он узнает? Я не понимаю.

- Просто узнает, - сжала губы, рот исчез, так бывает у покойников. - В Сыскной полиции у Мищука есть друзья. Они увидят вас и передадут ему.

- Почему бы вам не сделать это, Катя? Вам - сподручнее.

- Вы, право слово, шутите. Мы не знакомы. Если бы я могла встретиться с ним - я бы его привела сюда. Разве не так?

Так. Конечно же - так. И все же... В ее речах было нечто такое... Неуловимое. Входишь в комнату и - запах. А понять нельзя. И вдруг крыса в углу. Дохлая...

- А вы... - Катя потупила глазки, ладони нервно поглаживают одна другую, лицо вспыхнуло. - Вы знаете кого-нибудь из Сыскного?

Зинаида Петровна пожала плечами.

- Откуда? Я первый раз в городе...

- Да, - Дьяконова сдернула скатерть, встряхнула. - Сейчас мы поужинаем и ляжем спать. Утром - как договорились. У меня только одна кровать, вам не противно будет?

- Бог с вами, что вы... (Знала бы ты... Даже в детстве никогда не спала в одной кровати. С мамой. С сестрами. Но если дело того требует...) Только я с краю, хорошо?

...Поутру, наскоро выпив крепко заваренного чая с румяными булочками (когда только и успела Катя их принести?), сели на трамвай и отправились в город.

- С чего начнем? - спросила Зинаида Петровна.

- О-о, у меня целый план! - воодушевленно отозвалась Катя. - Я думаю, что теперь у Евгения Францевича очень много свободного времени и, как человек интеллигентный, он непременно захочет побывать в театрах, музеях, разве нет?

- Не думаю... - с сомнением произнесла Зинаида. - В общественных местах его станут искать прежде всего!

- Вы так считаете? - В голосе Кати звучало превосходство, - уверена, что ошибаетесь! Почему? Да потому, что Мищук - талантливый полицейский! Он владеет приемами гримировки, изменения внешности! Я убеждена (хотя вы это знаете лучше), что он не станет отсиживаться! Он будет продолжать!

Зинаида Петровна словно споткнулась.

- Что? Что он будет продолжать, милая Катенька?

- Ну-у... - Катя смутилась. - Не знаю... Его из-за чего-то арестовали? В городе ходят слухи, что он евреев выгораживал. Знаете, я лично считаю, что евреи невиновны и те, кто возводит на них напраслину, - делают это не из фактов, а из убеждений! Так вот: Мищук станет выяснять причины своего ареста, разве не так?