Конь бледный

«Кровосос!» — неожиданно понял Тарасов, изумившись этой совершенно абсурдной мысли.

Сошедший с ума сталкер напоминал кровососа. То, как он двигался, как прыгнул на жертву, как пытался сосать кровь из раны абсолютно не приспособленным для этой цели ртом.

Нигматулин был мёртв. Убивший его оборотень обвёл мутным взглядом лабораторию, сфокусировав взгляд на перекошенном от отвращения лице застывшего за стеклянной дверью молодого человека. Открыв измазанный кровью рот, сталкер угрожающе захрипел.

— Собаке собачья смерть! — мстительно улыбаясь, прошептал Алексей, с удовольствием глядя на окровавленный труп старшего коллеги, затем учёный нажал красную кнопку на висящем на поясе чёрном брелке.

Тут же тревожно завыла сирена, двери лаборатории автоматически заблокировались. Бросившийся на Тарасова оборотень со всего размаху врезался головой в холодное стекло, тут же покрывшееся сеточкой мелких трещин. Алексей машинально отступил на несколько шагов, понимая, что, если бы перед ним сейчас был настоящий кровосос, жить ему оставалось от силы пару секунд.

Во главе бегущих по коридору наёмников мчался запыхавшийся профессор.

— Что тут у вас случилось? — первым делом встревоженно спросил он, заглядывая сквозь прозрачные двери в лабораторию. — О господи, что произошло?

Озверевший сталкер тупо бился головой о довольно прочное стекло.

— Не знаю… — Тарасов медленно провёл рукой по мокрому от пота лицу. — Могу только предположить… всё произошло очень быстро… Пациент поначалу находился в кататоническом состоянии, но внезапно перешёл в активную агрессивную фазу…

— Боже мой, а что он сделал с Рашидом?

Руководитель лаборатории только сейчас заметил труп Нигматулина.

— Ваш подопытный неожиданно набросился на него…Рашид Зарифович в тот момент как раз его осматривал…

— У Рашида разорвано горло… Он что, пил у него кровь?

— Во всяком случае, пытался. Ротовой аппарат человека не очень подходит для подобных занятий…

— О чём вы?

— Этот сталкер ведёт себя как кровосос — те же движения, повадки… я сразу это заметил…

— Боже мой, какая потеря для современной науки! — Казалось, ещё немного, и на глазах профессора заблестят скупые мужские слёзы.

Он не мог в тот момент видеть мстительной ухмылки на лице стоявшего чуть в стороне Тарасова.

— Что с ним делать? — грубо нарушил трагическую паузу один из наёмников. — Предлагаю без лишних разговоров пристрелить ублюдка…

— Ни в коем случае! — гневно обернулся док. — Нам непременно нужно выяснить, почему так произошло. Это может быть очень важным… У вас есть пистолет с транквилизатором? Парализуйте его и доставьте на мой этаж…

— Будет сделано! — Вояка повернулся к солдатам. — Немедленно отключить тревогу и разблокировать дверь в лабораторию.

— Какая потеря… — в очередной раз горестно пробормотал профессор, после чего, резко развернувшись, целеустремлённо направился к лифту.

Тарасов проводил начальника задумчивым взглядом. Да, он вполне мог спасти Нигматулина. В правом кармане его халата лежал шприц с препаратом, способным вырубить надолго даже слона. Но он не стал этого делать, позволив монстру совершить справедливый суд.

Но кто был страшнее из них двоих? Он, позволивший погибнуть безоружному человеку, или сошедший с ума оборотень?

Тарасов не знал!

…Тринадцатый шёл по следу. Впервые за долгие годы пребывания в Зоне контролёр почувствовал родственную душу. То было нечто сродни удивительному чувству, когда нежданно-негаданно ты обретаешь много лет назад потерянного брата. Этот удивительный человек был словно естественным продолжением его рук. Идеальный кандидат для совершенно потрясающего симбиоза. Все прошлые марионетки не шли ни в какое сравнение, потому что ему никогда не удавалось полностью завладеть их душами. Сейчас же… он хорошо понимал, что это его шанс. Идеальный союзник с уникальным внутренним миром. Тринадцатый читал его, как раскрытую книгу, даже тогда, когда находился на большом расстоянии. Их связь крепла с каждым часом, становясь в конце концов нерасторжимой. Идеальное орудие мести, пусть и одно из многих. Этот союз был неизбежен. Контролёр мог заглядывать в будущее, чуть-чуть приоткрывая завесу тайны. Конечно, ему было далеко до таких мастеров предвидения, как бюреры, но те изменения, которые произошли с ним в лаборатории, открывали новые, доселе невиданные возможности, и этими возможностями следовало обязательно воспользоваться против его новых врагов.