Конь и всадник (пути и судьбы)

О военной кампании Саргона II 714 г. до н. э. против Урарту мы узнаем из огромной, имеющей более 400 строк надписи [7, 2, 317-333; 123]. Этот текст дополняют изображения в новом дворце Саргона в Дурр-Шаррукине, построенном сразу же после похода. Мы можем представить себе вооружение ассирийской и урартской армий, войсковые подразделения, марши и отдых войска, осаду городов, увод пленных, захват храмов, переправу через реки и многое другое.

Сейчас, когда рысаки в беговых качалках, предельно облегченном аналоге колесниц, летят по гладкой гаревой дорожке ипподрома, нам трудно представить себе колесницу, запряженную парой (если не четверкой) буйных жеребцов, стремительно двигающуюся по горным, труднодоступным дорогам к востоку от озер;) Урмия. Ведь источники говорят нам об опасных перевалах и высоких горах, «чья поверхность мятежна», бесчисленных переправах через горные реки. В особо трудных местах царь едет верхом, идет пешком либо его несут в переносном кресле; лошадей ведут в поводу, царская колесница «положена на затылки людей»; воины, «как храбрые орлы», перелетают через теснины; вьючные ослы, мулы и верблюды «прыгают подобно козерогам»; срубаются огромные деревья, прокладываются новые дороги вместо троп, по которым «пехотинцы прошли бочком».

Ассирийское войско Саргона II на марше (VIII в. до н.э.)

Правители областей, к которым неотвратимо приближалось ассирийское войско, спешат заверить Саргона II в союзных с ним отношениях, преподнести в знак покорности богатые дары: табуны коней для пополнения конницы и колесничных подразделений; скот, зерно, муку и вино для прокорма войск. Те же, кто связал себя союзом с Урарту, спешили уйти в недоступные торы, оставив на разграбление ассирийцам дворцовые сокровища и дома жителей. Но вот гонец принес известие, что урартский царь Руса I с союзниками привел свои войска в боевую готовность «для истребления царя Ассирии обходом». Действительно, всех «бойцов он построил, посадил их на верховых быстрых коней и вручил оружие». Местом сбора войска, на погибель себе, урартцы избрали «покрытую льдом гору Уашху [очевидно, главную вершину Сахенда. — В. К.], что торчит словно острие кинжала и где зияют пропасти и далекие горные ущелья». Урартцы и их союзники-горцы считали себя здесь в полной безопасности. Тем неожиданней для них было внезапное ночное нападение на лагерь после стремительного марша-броска Саргона II на боевой колеснице с гвардейскими отрядами всадников.

«Я не дал страждущим войскам [бога] Ашшура, ходившим дальним путем, уставшим и утомившимся, без счета перешедшим высокие горы, трудные при спуске и при подъеме, изменившимся в лице, успокоить их усталость, не поил я их водою, утоляющей жажду, не разбивал я стана, не укреплял я лагерных стен, бойцов моих я не послал, не собирал я полка моего, те, что были справа и слева, не успели вернуться ко мне, ожидая тех, что позади, не страшился множества войск его, презирал его коней, многочисленность его панцирных воинов не удостоил я взгляда, с единственной личной моей колесницей и с конями, идущими рядом мной, не покидающими меня во враждебных и чуждая местах, отряд табуна Син-ах-усура, как яростное копье, по нему я ударил, нанес ему поражение, отвратил его наступление, устроил ему большое побоище…» Поражение было полным и окончательным, только части из них удалось бежать, среди них был и царь Руса I, бросивший колесницу и спасшийся позорно верхом на кобыле, большая же часть была перебита и взята в плен, «их конями я наполнил горные пропасти и ущелья... подобно урагану и ливню... как темная туча вечером, покрыл я эту страну, все покрыл я, подобно стае саранчи...» — сообщает нам об этом событии надпись Саргона II.

Пройдя по окраинным землям Урарту, ассирийцы разрушили и разграбили на своем пути все города и крепости, «дома табунов», истоптали копытами все посевы «до последнего колоса» и культурные пастбища, запрудили каналы, превратив их в болота, вырубили сады. Цветущая земля стала пустыней: «Урожай их и солому их я сжег, полные амбары я открыл, ячменем без счета накормил мое войско. На луга его я пустил скот моего лагеря, как полчища саранчи они вырвали траву, его упованье, и опустошили его нивы».