Конь и всадник (пути и судьбы)

Прыжок на лошади царя Менуа говорит о том, что древние урарты обращали особое внимание на спортивные достижения и были точны в приводимых цифрах. Интересно, что урартское слово, обозначающее прыжок, имеет индоевропейское происхождение, так же как и имя коня «Арциви» («Орел»). Из урартского языка это слово проникло в грузинский и армянский, поэтому при провозглашении победителей конноспортивных состязаний на закавказских ипподромах часто можно услышать имена тезок прославленного в веках Арциби — Арциви или Арцив.

Какими были их кони?

С лебединой шеей твой гнедой,

Тонкий, в две ладони шириной,

Готов к взлету.

Нартский эпос

Каковы же были эти древние кони, что можем мы сказать о них, глядя на скульптурные и чеканные изображения, изучая описания современников и дошедший до нас остеологический материал? Они были небольшими, как и все лошади древнего мира, стройными, тонконогими, с крепкими и крутыми копытами, высокой шеей, подстриженной или густой гривой, спадающей на обе стороны, и длинным хвостом. Голова с прямым профилем, небольшими, обращенными вперед стоячими ушами, выпуклыми, хорошо поставленными глазами, трепетными ноздрями. Все свидетельствует о том, что перед нами темпераментные и энергичные скакуны. Интересно, что головка коня, венчавшая дышло урартской колесницы, найденная в Зивийе, имеет такую же лебединую шею, как и на одном из иранских изображений, рассмотренных нами выше.

В Урарту мы не знаем изображений воинов, лошадью которых управляет безоружный всадник. На рельефах первой половины VIII в. до н. э. всадник с щитом и левой руке и мечом в правой сидит слишком прямо и близко к крупу, с коленями у холки (как у ассирийцев в IX — первой половине VIII в. до н. э.), но угол между бедром и голенью здесь прямой (промежуточное по сравнению с Ассирией IX-VIII и VIII-VII вв. до н. э. положение). У коня начельник полукруглой формы и большая кисть на лбу. Хвост перевязан у репицы и посередине (как и в Ассирии IX и VII вв. до н. э.).

Следовательно, верховую езду урарты освоили раньше, чем ассирийцы, получая коней из многих горных стран, с которыми они граничили и где данные топонимики и ономастики позволяют говорить об ираноязычном населении.

Охота Ашшурбанипала (VII в. до н.э.)

В царствование Аргишти I (786-724 гг. до н. э.) за 13 лет из стран и городов Апуни, Артарму, Бариша, Бихадзуни, Диаухи, Када, Манна, Мармуна, Уитерухи, Урме, подвергшихся нападениям его воинов, было получено около двухсот тысяч пленных и не менее чем 10 717 коней. Во время похода Аргишти I в 785 г. до н. э. на Диаухи была наложена дань в тысячу верховых коней, не считая золота, серебра, меди, с обязательством поставлять ежегодно по триста верховых лошадей, что, по-видимому, осуществлялось регулярно. Причем число захваченных коней следует увеличить чуть ли не в десять раз, поскольку вслед за завоеванием начинался период «мирного» взимания дани. Недаром мы почти не видим повторных походов в те же самые страны или города. В походах Ишпуини и Менуа на юг участвовало 106 колесниц, 9174 всадника и 2704 пехотинца. В Урарту славилась коневодством область Ушкайа (северо-восточная оконечность озера Ван). Источники в связи с этим сообщают: «Люди, живущие [в Ушкайе] во всем Урарту, не имеют равных и умении обучать лошадей для конницы. Малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он взращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать, пока они не будут взяты в области Суби, которую люди Урарту называют страной Маннеев, и стать их не будет рассмотрена, на них не ездят верхом, выходам, вольтам и поворотам, всему, что нужно для битвы, их не учат, они ходят расседланные» [7, 1, 326].

Таким образом, почти три тысячи лет назад уже создавались конные заводы в местах, особенно удобных для разведения лошадей, где были земли, пригодные только для табунного отгонного скотоводства. В районе Улху, где содержались кони, было широко развито искусственное орошение, садоводство и высокопроизводительное земледелие.

В этой связи любопытно сообщение Саргона II об урартском царе Русе I: «Пустынные земли он превратил в луга, и зеленели они весьма сильно в начале года; трава и пастбища не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней и стад, сделал всей своей темной стране известными верблюдов» [7, 2, 186].