Конан Дойл и Джек-Потрошитель

В театр в тот день доктор не попал. Хористка Лю Харви тоже пропустила спектакль. Хорошо отобедав в ресторане, они уединились в номере гостиницы, где и провели страстную ночь. В перерывах между любовными сценами доктор Крим раскрывал свой портфель и доставал оттуда стопки рисунков и фотографий, изображающих девиц в неприличных позах, и громко их осуждал. Затем отыскал среди них портрет своей покойной мамы и объяснил, насколько она отличалась в лучшую сторону от всех проституток, и начал рыдать. Добрая хористка Лю Харви плакала вместе с новым любовником, потому что ей было стыдно за проституток и жалко маму доктора.

Когда они утром проснулись, доктор долго рассматривал лицо Лю, сжав ее щеки между мягкими добрыми ладонями, и потом сообщил, что у нее на лбу сыпь, которую надо бы свести. У него для этого есть одно чудодейственное средство, так что надо будет встретиться в семь тридцать на набережной возле станции метро «Чаринг Кросс».

Вечер был холодный, туманный, и при виде замерзшей девушки ожидавший ее у станции подземки доктор всполошился: так и простудиться недолго! Нет, надо немедленно спрятаться в какое-нибудь теплое место и выпить горячительного, на что Лю, разумеется, согласилась, и они отправились в ближайший бар, где выпили по бокалу портвейна. Когда Лю согрелась, доктор предложил ей снова отправиться на улицу, и через несколько минут они уже вновь оказались на набережной. Там доктор извлек из пакетика две длинные глицериновые пилюли и, передав Лю, велел ей тут же их проглотить — тогда и сыпь пройдет.

Уголовные дела, сохранившиеся с тех пор, книги и исследования, написанные за столетие о докторе Криме и его злодействах, не .могут передать истинной атмосферы того холодного туманного вечера и не могут объяснить нам, что заставило в тот момент сжаться сердце хористки Лю и не поверить в добрые намерения своего любовника… Ее охватил ужас.

Она заглянула в его глаза, освещенные на мгновение качнувшимся фонарем, и ей стало страшно.

— Ну, глотай же, это не горько! — настаивал доктор, ощутив ее неуверенность.

— Ой, кто это? — крикнула девушка. Она показала свободной рукой за спину Крима. Тот испуганно обернулся. Лю выкинула капсулы в реку.

Когда взор доктора вновь уперся в нее, Лю стала делать судорожные глотательные движения.

— Где? Где пилюли? — спросил доктор.

— Я… я проглотила их,- девушка закашлялась. Но и доктор был не уверен — он обвел взглядом мостовую вокруг, потом неожиданно приказал:

— А ну, покажи, что у тебя в правой руке? А теперь в левой…

Лю покорно раскрыла кулачки.

Она была убеждена, что избегла какой-то страшной опасности, выкинув пилюли.

— Ах да! — спохватился тут доктор. — Я же собирался пригласить тебя в мюзик-холл. Но ничего не выйдет. У меня срочное дежурство в госпитале Св. Фомы. Тебе придется пойти одной. А я тебя встречу у выхода. В одиннадцать. Хорошо?

Это снова был добрый, хороший, веселый джентльмен.

Лю даже стало стыдно, что она так поступила с пилюлями. Может быть, признаться в обмане?

Но доктор, не прощаясь, повернулся и быстро исчез в тумане.

…В одиннадцать, когда представление закончилось, Лю долго ждала доктора у выхода из театра. Наверное, полчаса. Она глубоко раскаивалась в обмане. Она сказала себе, что, как только доктор вернется, она попросит у него новые пилюли, а может быть, именно из-за этой сыпи он и оставил ее?

А доктор в то время уже лежал в постели, предаваясь диким садистским и похотливым мечтам, в которых его очередная жертва корчилась от боли, умирая и в то же время принадлежа ему.

Так он и заснул.

Утром он бросился к газетам.

Ничего. Ни слова о страшной сцене в мюзик-холле! О смерти девицы, о криках, о судорогах!

Значит, ошибка, просчёт…

Сказавшись больным, перепуганный убийца провел несколько дней дома. Но его никто не искал, да и в газетах не появилось ни одной подозрительной статьи или ваметки.

К началу декабря Крим возобновил свои визиты в публичные дома и буйные ночи с проститутками. Он выбирал новую жертву.

И тут в его жизни произошло событие, которое, очевидно, ускорило развязку этой истории.

В декабре Крим стоял на перроне и ждал пригородного поезда, собираясь навестить кого-то из родственников, и тут он обратил внимание на скромного вида небогато одетую миловидную женщину, стоявшую неподалеку. В тот день что-то приключилось на железной дороге и поезд, который ждала та женщина, запаздывал.

Впрочем, об этом Крим узнал не сразу. Сначала он подошел к женщине, представился ей и спросил, не может ли быть чем-нибудь полезен.

— О нет! — женщина, которую звали Лаурой Саббатини, потупила карие очи.- Я не нуждаюсь в помощи.

Но не таков был мистер Крим, чтобы отказываться от знакомства с женщиной, которая ему понравилась. На его счастье, поезд всё не шел, погода не улучшалась — в общем через четверть часа деликатной беседы мисс Лаура согласилась пойти с ним в вокзальный буфет и выпить там чашечку чаю.