Конан Дойль на стороне защиты

В конце 1911-го или начале 1912 года адвокаты Слейтера попросили у Конан Дойля поддержки. Несмотря на презрение к неджентльменскому образу жизни обвиненного, Конан Дойль (сам родившийся в Шотландии) вскоре пришел к убеждению, что произошедшее со Слейтером – пятно на национальном британском характере. Он изучил все аспекты преступления, преследования и судебного процесса, в 1912 году разразился едкой обвинительной статьей «Дело Оскара Слейтера», написал целую серию писем в английские газеты, отредактировал, опубликовал и снабдил язвительным предисловием вышедшую в 1927 году книгу журналиста Уильяма Парка «Правда об Оскаре Слейтере» и, наконец, воспользовался своим влиянием на некоторых самых могущественных государственных деятелей Великобритании.

В результате в ноябре 1927 года дело сдвинулось с мертвой точки. В 1928 году, после учреждения в Шотландии апелляционного суда по уголовным делам – что, отчасти, стало следствием развернутой Конан Дойлем бурной кампании, – дело Слейтера пересмотрели и приговор был аннулирован. На слушании, репортажи о котором Конан Дойль отправлял в одну из английских газет, они со Слейтером встретились лицом к лицу – единственный раз за всю долгую историю их взаимоотношений. Затем, после триумфальной судебной резолюции, произошел болезненный разрыв, ставший достоянием широкой общественности.

Начало этой долгой цепи событий было положено в Глазго в декабре 1908 года – примерно за неделю до смерти Марион Гилкрист и больше чем за неделю до того, как Слейтер узнал о ее существовании. На протяжении ряда лет лишь немногим был известен странный факт: в ту неделю мисс Гилкрист заявила как минимум одному человеку, что ее собираются убить.

Книга первая Бриллианты

Глава 1 Шаги на лестнице

В начале ХХ столетия в Глазго жила престарелая дама, не пользовавшаяся большой любовью окружающих. Звали ее Марион Гилкрист. К 21 декабря 1908 года, который стал последним днем ее жизни, мисс Гилкрист – несгибаемая, внушительной комплекции старуха, регулярно посещавшая церковь и отличавшаяся крепким здоровьем и безупречным воспитанием, – стояла на пороге 83-летия, до которого оставались считаные недели.

Город, где она жила, был обширен и неприветлив: булыжные мостовые, копоть, сырость. Индустриализация, охватившая изрядную часть цивилизованного мира, не обошла стороной и Глазго. Промышленные города того времени, небо над которыми застилал черный угольный дым, активно поглощали окружающую сельскую местность. Вокруг них разрастались пригороды, куда солидные буржуа возвращались после целого дня, проведенного в деловых конторах; селяне, которым было далеко до уровня этих новых жителей предместий, наводняли города в поисках работы. В 1900 году Глазго с его населением в четверть миллиона был вторым крупнейшим городом Великобритании после Лондона.

К концу XIX века в британских городах, с их обилием новоприбывших, повысился уровень преступности и состоятельных жителей охватила неизвестная прежде тревога, одна из примет нового времени. Предметом ее была собственность представителей среднего и высшего класса, а вызывали эту тревогу горожане, не принадлежавшие к буржуазии. Слой этот включал в себя рабочих, бедноту, новых иммигрантов и евреев; все они чем дальше, тем больше воспринимались как разносчики общественной заразы – опасности, которую хотелось срочно устранить.

Газеты и журналы того времени описывали эту тревогу, опираясь на метафоры вторжения. Весной 1909 года, когда Слейтера уже признали виновным в убийстве мисс Гилкрист, многие статьи писали о его прибытии на английскую землю именно в таких выражениях, уподобляя его даже вампиру – то было одним из традиционных бранных слов для евреев.

«Теперь нахлынуло племя иноземцев, – писал в том году респектабельный журнал "Бейлиф", издававшийся в Глазго. – Великобритания… открывает объятия чужестранным подонкам… крысообразная мерзость ищет поживы среди нас». А эдинбургская вечерняя новостная газета писала, что суд над Слейтером «ярко осветил темные уголки наших великих городов, в которых подобные негодяи вершат свое черное дело. Он демонстрирует породу чужеземных вампиров, лишенных совести, кишащих в черных глубинах и подземельях цивилизованного общества».

Марион Гилкрист была крайне боязлива даже по стандартам боязливого века. Она родилась в Глазго 18 января 1826 года, ее отцом был Джеймс Гилкрист, преуспевающий инженер. После смерти матери не вышедшая замуж мисс Гилкрист осталась при отце и заботилась о нем. Перед его смертью она, по всей видимости, убедила отца оставить ей бо'льшую часть состояния и в результате оказалась намного богаче других его детей.

Несмотря на обилие племянников и племянниц, мисс Гилкрист не очень-то ими интересовалась; они платили ей тем же. «Мисс Гилкрист не поддерживала отношений с родственниками, – так после убийства сказала полицейским ее племянница Маргарет Биррел, жившая неподалеку. – Если ее и навещали, то крайне редко».