Читаем Конан Дойль на стороне защиты полностью

В издательстве Random House мне повезло работать с потрясающим редактором Хилари Редмон, которая, прочитав ранний набросок этой книги, углядела суть истории задолго до меня. Ее ассистент Молли Терпин оказывала квалифицированную помощь. В издательстве Random House также помогали воплотить книгу в жизнь Нэнси Делиа, Барбара Бакман, Ричард Элман, Шарон Пропсон, Мэри Моутс и Джессика Боне. Литературным редактором выступала Сью Уорга, указатель составлял Коэн Каррут. В британском издательстве Profile Books благодарности достойны сооснователь и управляющий директор Эндрю Франклин, а также мой редактор Сесили Грейфорд. Джон Дейви, который курировал британское издание моей предыдущей книги «Загадка лабиринта» и должен был курировать нынешнюю, умер перед самым завершением книги. Он успел поделиться проницательными комментариями к раннему варианту рукописи, за что я глубоко ему благодарна; надеюсь, окончательная версия книги станет скромной данью его памяти. Биограф Конан Дойля Дэниел Стэшоуэр, редактор основополагающего издания канона о Шерлоке Холмсе Лесли Клингер и специалист по истории шотландского еврейства Бен Брейбер прочли рукопись и предложили неоценимые правки и примечания. Коллеги из The New York Times выказывали поразительную терпимость, пока я сражалась с книгой по ночам, их стараниями работа в газете превратилась для меня в постоянный источник радости и гордости. Среди них Барбара Баумгартен, Шарлотта Берендт, Том Каффри и покойные Дженет Элдер, Бернадетт Эспина, Нил Генцлингер, Уильям Граймс, Джек Кадден, Питер Кипньюс, Уильям Макдональд, Роберт Макфадден, Дуглас Мартин, Долорес Моррисон, Амиша Паднани, Сэм Робертс, Джефф Рот, Ричард Сандомир, Дэниел Слотник, Чарльз Страм, Брюс Уэбер и Эрл Уилсон. Художественный редактор Джонатан Корум, работавший также над «Загадкой лабиринта», создал для нынешней книги мастерские визуальные материалы. Лора Отис, исследовательница и лауреат премии Макартура, изучающая увлекательный интеллектуальный ландшафт на стыке викторианской науки и викторианской литературы (и которую я имею удовольствие называть подругой со школьных времен), дала мне необходимые сведения об основных научных и литературных течениях той эпохи. Тереза Уильямс и Айра Хозински заслуживают огромной благодарности за неустанное желание выслушивать все связанное с книгой и за их драгоценную 30-летнюю дружбу. И наконец, благодарность, любовь и уважение адресуются писателю, критику и преподавателю Джорджу Робинсону, чья дружба сопровождает меня более 30 лет.

Действующие лица

Артур Адамс — сосед снизу мисс Гилкрист.

Доктор Джон Адамс — первый врач, прибывший на место преступления; не связан родством с Артуром Адамсом.

Крейги Атчисон — адвокат Слейтера во время судебного пересмотра дела в 1928 году.

Андре Жунио Антуан («мадам Жунио») — любовница Слейтера, по слухам, проститутка.

Анни Армор — служащая метрополитена Глазго, свидетель обвинения на суде по делу Слейтера.

Мэри Барроуман — девочка-посыльная подросткового возраста, заявившая, что видела, как убийца убегал по Западной Принцевой улице.

Доктор Джозеф Белл — преподаватель Конан Дойля на медицинском факультете, искусный диагност и прототип Шерлока Холмса.

Маргарет Биррел — племянница мисс Гилкрист.

Хью Камерон — клерк из букмекерской конторы Глазго и приятель Слейтера; он навел полицию на лавку, где Слейтер заложил бриллиантовую брошь в виде полумесяца.

Фрэнсис Чартерис — известный в Глазго врач, племянник мисс Гилкрист.

Дэвид Кук — глазговский юрист, друг и единомышленник лейтенанта-детектива Тренча.

Уильям Миллер Дуглас — руководитель отдела в полиции Глазго.

Джордж Эдалджи — англичанин индийского происхождения, чей несправедливый приговор за порчу животного Конан Дойль помог отменить в 1907 году; его дело стало предвозвестником дела Слейтера.

Мэгги Гэлбрайт Фергюсон — бывшая горничная мисс Гилкрист; вместе с дочерью, носившей имя Марион Гилкрист Фергюсон, была главной наследницей по новому завещанию мисс Гилкрист.

Чарльз Фокс — государственный прокурор на слушаниях по делу об экстрадиции в Нью-Йорке.

Марион Гилкрист — жертва описываемого преступления.

Сэр Джон Гилмор — министр по делам Шотландии в 1924–1929 годах.

Джон Глейстер — судебно-медицинский эксперт, свидетель обвинения на суде по делу Слейтера.

Уильям А. Гудхарт — первоначальный адвокат Слейтера на слушаниях об экстрадиции.

Уильям Гордон — узник Питерхеда, знакомый Слейтера; после освобождения в 1925 году он передал отчаянное письмо Слейтера Конан Дойлю.

Агнес Гатри — бывшая хозяйка Хелен Ламби.

Чарльз Джон, лорд Гатри — судья на процессе по делу Слейтера.

Джеймс Харт — местный прокурор Ланаркшира, ключевая фигура в вынесении несправедливого приговора Слейтеру.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее