Конан и честь империи

– Черный ветер к полуночи мчит облака… к полуночи… облака… заклятье перемещения… Конечно, та самая гроза седмицу тому… У нас началось через три дня, депеша от Ренисенб пришла на четвертый, значит, везде одновременно… А я, дурак, отписал какую-то благоглупость… Старый, набитый дурак! Нет мне прощения! Ведь чуял, чуял же, нельзя оставлять принца без присмотра… Сам ему ключ дал в руки… Пресветлые небеса, Тотлант, как на грех, в отъезде, а Ренисенб не поймет, откуда ей знать! Нельзя было уезжать из Тарантии, нельзя было покидать Вольфгард… Беда, ох, беда…

Он снова застонал, будто мучимый сильнейшей зубной болью. Экипаж подбросило на очередном ухабе. Озимандия с трудом удержался на узком бархатном диванчике, пробормотал проклятье, затем сорвался вдруг с места, отдернул пропыленную штору, выглянул наружу.

Порыв холодного ветра швырнул ему в лицо пригоршню мельчайших водяных капель. Мимо с пугающей быстротой проносились темные хвойные леса, мелькали крутые лбы гранитных валунов, поросшие бурым мхом, летела рыжая мокрая глина из-под конских копыт, звонко щелкал кнут в руках возницы. Один из верховых заметил, приблизился, склонился с седла.

– Далеко еще? – прокричал Озимандия, с трудом преодолевая свист ветра и стук копыт.

– Совсем близко, ваша милость! – проорал в ответ всадник, взмахнув рукой куда-то по направлению движения, будто бы маг из своей закрытой со всех сторон коробчонки мог что-то разглядеть. – Уже башни Цитадели видать! Через четверть колокола доберемся!

И впрямь, четверть колокола спустя Гиперборейские ворота, высокие, пересеченные крест-накрест полосами грубого железа и с двух сторон подпертые массивными сторожевыми башнями, заслонили собой темнеющий небосвод. Верховые спешились, Озимандия, с трудом разгибая затекшую поясницу, покинул экипаж. Высоко в небе перекатывались громадные жернова, суля близкую грозу.

– Подорожная есть? – скучно вопросил вышедший из караулки гвардеец с нашивками десятника. От него крепко пахло вином, ворот рубахи был распахнут, а ремень с ножнами ослаблен. – Откуда, кто, зачем?

– Придворный маг Его величества Конана Аквилонского Озимандия, спешно, важно, – скороговоркой доложил один из сопровождающих мага людей. Гвардеец глянул на залепленный грязью герб магической школы, скользнул взглядом по взмыленным лошадям, оценил лихорадочный блеск нетерпения в глазах старого волшебника и мгновенно подобрался.

– Эй, там! Открыть немедля! – гаркнул он в окошко караулки. За воротами завозились, снимая засовы. – Случилось что, ваша милость? Никак беда стряслась?

– Где сейчас король? – вопросом на вопрос ответил маг. Стражник пожал плечами:

– Который? Ежели Эртель Эклинг, то, говорили, он недавно в замок проследовал. Что до Аквилонца, ваша милость, так они с семейством еще на гуляньях, на Торговом Поле, подле Бронзовых ворот – вон, слышите музыку?

Снова, гораздо ближе, зарокотал громовой раскат, и десятник невольно глянул в хмурящееся небо.

Восьмой вечерний колокол.

– По правде сказать, милый, я уже чуть жива, – шепотом призналась Дженна Канах, опираясь на руку супруга. Лаэг и Ричильдис присутствовали тут же, и хотя, как подобает отпрыскам королевского рода, не позволяли себе проявлять на людях постыдную слабость, было заметно, как утомлены оба. Мальчик уже начинал раздраженно коситься вокруг и злословить, его сестренка украдкой зевала. Раз или два Диса потихоньку жаловалась матери на головную боль. Тогда Дженна пускала в ход испытанные средства: брала дочь на руки и доставала из-за кружевного обшлага флакончик с нюхательной солью. За спиной, в некотором отдалении, перешептывалась стайка фрейлин, уменьшившаяся на две трети. Многие отпросились, кто в город, кто – просто побродить между торговых рядов. Дженна не стала их неволить. – Может, вернемся в Цитадель? Все было чудесно, но и веселье хорошо в меру…

– Потерпи еще совсем немного, – вполголоса откликнулся киммериец. – Я вообще-то тоже изрядно устал. Мы, конечно, можем прямо сейчас покинуть Поле, но я хочу, чтобы дети посмотрели фейерверк. Эртель сулил нечто невиданное, устроителя огненных забав выписали аж из самого Кхитая за немалые деньги, а кхитайцы великие мастера на подобного рода увеселения. Еще четверть колокола – и все… Кстати, куда сам Эрт подевался? Эй, люди, где ваш король?