Конан и дар Митры

Однако ее тонкая и гибкая фигурка казалась такой крохотной рядом с чудовищными порождениями Нергала... Любая из этих тварей могла рассечь ее тело одним движением челюстей, раздавить, не заметив... И Конан, с внезапным страхом за девушку, подумал, что на земле и сейчас встречаются не менее жуткие монстры, инкубы, демоны и ожившие мертвецы, коих посылают в мир злобные боги или злое чародейство черных магов. Он сражался с ними, и он их побеждал - своими руками и мечом, без помощи Митры, Аримана, Крома или иного божества, ибо был от природы силен, жесток и хитер. Но Рина... Сероглазая Рина с каштановыми кудрями умела лечить, умела предсказывать будущее, умела метать стальные диски... Что еще?

И, глядя на костяки чудовищных тварей, на их черепа с огромными клыками, на угрожающе выставленные когти, Конан, варвар из Киммерии, великий воин и будущий великий король, взмолился. Он просил не за себя и сделал это не вслух, а молча, справедливо полагая, что бог услышит его, коли захочет. Молитва же его была простой: "Пресветлый, прежде, чем ты пошлешь эту девушку в битву, вооружи ее! Вооружи достойно! Дай ей то, что отнял у меня!"

Он мысленно повторял эти слова, пока холмы с россыпями костей не закончились. Когда же они с Риной, миновав последний поворот, покинули лабиринт узких ущелий и обрывистых каньонов, все молитвы выскочили у Конана из головы. Потрясенный, он замер, застыл, на миг лишившись дара речи, не слыша ни восторженных вздохов Рины, ни тихого шелеста листвы, ни плеска родниковых струй. Контраст между оставшимися позади мрачными могильниками и картиной, что открылась перед ним сейчас, был слишком силен и повергал в шок; кому бы пришло в голову, что за огненным потоком лавы, за бесплодной равниной и чудовищным кладбищем лежит рай?

Знакомый рай, отметил Конан спустя несколько мгновений. Определенно, он узнавал прихотливые извивы дорожек в этом зеленом саду; нечто знакомое чувствовалось и в расположении деревьев. Он видел яблони, густые и раскидистые, что росли на небольшом холме в центре сада, обрамляя его вершину тремя широкими концентрическими окружностями; в их благоуханном кольце был заключен треугольник из персиковых и абрикосовых деревьев. Неподалеку высились дубы и буки, и темные их кроны прочерчивали плавно изогнутую фигуру, напомнившую Конану рассеченный сверху донизу бокал; самый мощный из дубов, настоящий гигант со стволом, который не смогли бы обхватить и трое мужчин, рос внутри этого незамкнутого овала. Левее тянулись вверх золотистые столбы сосен и кедров, оттененные седым изумрудом асгардских елей; оттуда тянуло пронзительным и чистым запахом смолы и хвои. Между соснами и линией дубов находилась беседка, увитая виноградной лозой, толстой, высокой и обильно плодоносящей: прозрачно-зеленые и густо-фиолетовые гроздья величиной с человеческую голову свешивались вниз, прямо к полу из гладких кедровых досок.

Еще он заметил родник и небольшое озеро, за которым красовалась пара исполинских деревьев, вчетверо или впятеро выше самых огромных сосен; они застыли в прозрачном воздухе словно две чудовищные колонны, и мощные ветви бросали тень на серебристую водную поверхность. Секвайны, Стражи Неба, как называл их наставник! Секвайны, что росли в верхнем мире в какой-то далекой и таинственной земле, лежавшей за просторами Западного океана!

- Сад Учителя! - потрясенно выдохнула Рина.

- Сад Митры, - поправил ее Конан. Он уже сообразил, что тут не было полного сходства: расстилавшийся перед ними зеленый оазис казался больше, родник - полноводнее, озеро - шире, и на поляне у яблоневого холма он не видел пчелиных ульев, хотя мерное гудение насекомых долетало до его ушей.

Но главное было не в том. За зеленой стеной деревьев, ласкавшей глаз после пурпурных и алых красок нижнего мира, вздымались беломраморные стены, украшенные циклопическими колоннами; они тянулись вверх, вверх и вверх, полускрытые мерцающей радужной дымкой, вуалью, наброшенной на гладкие камни храма, что царил над садом и холмами подобно рукотворной горе. Ни Конан, ни Рина не могли разглядеть его кровли, тонувшей в серебристом сиянии, но вход - огромная арка, венчавшая невысокую лестницу - находился прямо перед ними. К ступеням и арке вела дорожка, обсаженная по краям цветущим кустарником; гроздья мелких голубых и сиреневых цветов напоминали об ароматах весны.

- Пойдем? - Конан прикоснулся к плечу девушки, но она, не двигаясь с места, точно в забытьи шептала:

- Сверкающий алтарь, подобный ограненному бриллианту... колонны в тысячи локтей... стены, уходящие ввысь... купол, вознесенный над ними, словно небесный свод...

- Пойдем! - Сильные пальцы киммерийца стиснули плечо Рины, и она очнулась.

- Нет, подожди! Сначала - к роднику, к озеру... Надо умыться и отдохнуть.

- Разве ты устала?

- Я - нет! - Девушка раскинула руки, впитывая исходивший от святилища поток энергии. - Но ты устал и голоден... и, к тому же, нельзя входить в обитель бога без омовения. Видишь, все, что нужно - перед нами... вода, и плоды, и мягкая трава, чтобы можно было отдохнуть...